Легендарные разведчики — 3

— Должны знать конъюнктуру. Обязаны прогнозировать развитие политических событий, чтобы потом иметь возможность рассчитывать цену на добываемые продукты. Спрогнозировать тренд — это и для нас очень важно. Нужно знать всё, обладать достоверной секретной информацией. И, допустим, вы работаете в этом ведомстве. Я подхожу, и мы заключаем с вами контракт. Вы будете внештатным корреспондентом нашей организации, аналитиком по политическим проблемам в области, где вы признанный специалист. Да, как государственный служащий вы не имеете права на побочные доходы. И с доходов к тому же придется платить налог. Поэтому мы вам даем оклад. Какой — назовете сами в пределах разумного. Сохранение наших отношений в тайне в обоюдных интересах. Никто не хочет раскрывать свои источники. А вы никогда и никому не должны говорить, что мы с вами связаны. Можете ли вы принять это предложение?

— Вы подходите к человеку как кто? Как рисовальщик? Он вас знает как художника.

— Необязательно. В данном случае, я уже не художник.

— И человек это понимает?

— Допустим, его изучали другие. Например, тот же Геворк Андреевич. Но не мог его вербовать, поскольку находился там под своим именем и на положении длительного оседания. И через Центр мне говорят, что есть такой человек. Постарайтесь познакомиться, подружиться.

— А вы в этой неведомой стране в качестве кого?

— Я приезжаю к нему как бизнесмен. Знакомлюсь, интересуюсь его организацией, наши отношения развиваются. Но это опять кухня.

— Но ваше знакомство со специалистом по недрам так и произошло?

— Нет, не так. Было лучше. Но примерно в таком роде. Вартанян, а затем Центр дали мне, как говорится, определенную наводку на человека, которого мне требовалось найти. Я тогда не знал, что и кто того специалиста увидел. Уже после всего, когда прочитал дома информацию, просто обрадовался. Ну какой хороший мальчишка, какой замечательный парень. Написал прямо то, что нужно. Не знал я, что этот мальчишка меня на шестнадцать лет старше. У нас с Вартаняном был общий куратор, работали в одном отделе. Его я тоже не знал — только по псевдониму. Видел информацию Геворка — вот такие тома. И куратор говорил мне: у них номер личного дела меньше, чем у тебя. А у меня был очень маленький номер.

— Зависит от того, кто уехал раньше?

— Кто раньше стал нелегалом. Допустим, десять тысяч такой-то и сто тысяч такой-то. И мне было интересно, кто это. Впоследствии узнал, ближе познакомился. Мы говорим о сущности нелегальной разведки, в которой у Геворка Андреевича была настоящая работа.

— Нельзя ли о ней? Любая деталь интересна.

— Но нельзя. О чем-то, что как-то нас связывало, я пытаюсь рассказать в каких-то допустимых пределах. Об основном — не могу. Да и всего не знаю. Поверьте, это невозможно рассказать. Им было сделано очень много особенно после Тегерана и учебы в Ереване. Он работал до самого последнего дня их очень долгого пребывания в Европе. О них создалось впечатление, они завоевали позиции.

— Если опять вернуться к архитектуре и живописи. Как подойти к секретам?

— А как у Геворка Андреевича? Он же бизнесмен.

— Но вам, мне кажется, легче.

— Правильно. Но как подойти к источникам секретов? И снова о Корбюзье. Был же такой — просто художник, молодой француз, влюбился в архитектуру, чтобы стать архитектором. Значит, моя задача, цель Вартаняна — получить доступ к обладателям информации. И как эти люди могут затем понять, почему тебе нужна секретная информация? Но стоп! Я — художник. Приехал в ту же страну XXX, чтобы понять влияние такой-то архитектуры на европейский стиль. Это якобы моя научная работа, которую я сам себе и задал. Но действительно интересно.

— Вы потом что-то по этому поводу публиковали?

— Совершенно верно. Публиковал. И потом еще писал об архитектуре Юго-Восточной Азии и о прочем, прочем, прочем. Еще одна работа — влияние Средневековья на Ренессанс.

— Они были опубликованы там?

— Там. Только там.

— А здесь?

— Нет.

— Но жалко же. Здесь было бы тоже интересно.

— Понятно, жалко.

— И сами эти публикации в Москве?

— Да, хотя показывать их, конечно, не надо.

— А честолюбие автора?

— Не моя это профессия. Эта профессия — лишь мое прикрытие. Стили архитектуры, бизнес, живопись — при чем здесь секреты?