Легендарный Василий Буслаев. Первый русский крестоносец

Василий онемел на несколько мгновений, чувствуя, как по спине у него пробежал холодок.

– Я из секты сатанистов, и все мои люди тоже, – сказал граф. – Теперь тебе понятно, витязь, отчего все меня избегают, а преподобный аббат Бернар даже боится смотреть в мою сторону. Люди во все времена боялись Дьявола, боролись с ним по мере сил. Людям невдомек, что день не существует без ночи, а добро без зла. Невозможно прожить жизнь, не навредив своему ближнему, не преступив Божьих заповедей. Все вокруг прилюдно веруют в Бога-Творца. И каждый не менее рьяно служит Вельзевулу наедине с самим собой!

Добропорядочные вельможи развращают жен и дев, отнимают последнее у бедняков, ради золота преступают закон, клянутся на святом распятии и не держат клятвы. Короли и бароны, купцы и крестьяне, монахи и блудницы – все лицемерно веруют в Господа, одновременно служа Дьяволу. Так не проще ли перестать лицемерить и не бороться с дьявольскими искушениями, которые все равно сильнее Божьего благолепия?

Граф Гуго умолк, ожидая, что ему ответит Василий.

Василий хотел было просто встать и уйти, но не удержался и спросил, как получилось, что король Конрад взял графа-сатаниста в крестовый поход.

– Король нуждался в деньгах, я ссудил его крупной суммой, – ответил граф Гуго. – Мой государь нуждался в воинах, я привел к нему целый отряд. Конрад не столь щепетилен, когда дело касается его выгоды, как, впрочем, и большинство людей.

– Я не верю, что в моем спасении есть твоя заслуга, рыцарь, – промолвил Василий. – Моя жена не знакома с тобой, к тому же она – ревностная христианка. У Доминики нет ничего общего с сатанистами.

– Ошибаешься, русич, – покачал головой граф Гуго. – Все люди в этом мире сатанисты, ибо все вокруг грешны. Только одни признают это, а другие нет. Твоя жена даже не ведает, насколько она по образу своих греховных мыслей привержена Сатане.

– Значит, по-твоему, и я в душе сатанист, только не признаюсь в этом самому себе, так? – усмехнулся Василий. – И твой король, и все его вассалы тоже сатанисты, вольно или невольно? Эдакий поход сатанистов ко Гробу Господню!

– Напрасно смеешься, витязь, – нахмурился граф Гуго. – В Священном Писании сказано: «Он выйдет из вселенского моря тьмы и на берегах этого моря соберет свою рать, с которой завоюет мир».

– Кто это «он»? – не удержавшись, спросил Потаня.

– Сын Сатаны, – ответил граф Гуго, вскинув на Потаню свой единственный глаз.

– «И восстанут мертвые из ада, и смешаются свет и тьма на семь суток, покуда будут сражаться ангелы небесные с воинами Князя Тьмы.

И падут на землю пепел и град, будут падать птицы и лить кровавые дожди…» – по памяти процитировал Потаня отрывок из Апокалипсиса.

– Ты читал Откровение Иоанна? – обратился к Потане граф Гуго. И с улыбкой добавил: – Занимательное чтиво, не так ли?

– Если и сбудется страшное пророчество Иоанна, то не раньше чем через пятьсот лет, – сказал Потаня. – Так написано в Апокалипсисе.

– Чушь! – воскликнул граф Гуго, и его единственный глаз загорелся хищным блеском, как у голодного волка. – Иоанн вел отсчет от Всемирного потопа, и в том была его ошибка. Истинный отсчет нужно вести от сотворения мира. И сатанисты ведут его уже давно. Придет срок, и христиане всего мира увидят воочию могущество Повелителя Тьмы и бессилие Творца. Вернее, срок этот уже почти наступил.

– Неправда, граф! – смело возразил Потаня. – Господь не допустит, чтобы зло восторжествовало над добром.

– Зачем Господь отнял бессмертие у людей, зачем изгнал их из рая, ежели Он такой добрый? – с нескрываемым ехидством заговорил граф Гуго, забыв на время про Василия. – Тем самым Вседержитель попросту отдал род человеческий своему врагу Дьяволу. Ведь, покинув рай, люди только и делали, что грешили, а Бог карал их за это. Все грешники, как известно, попадают в ад, где они обречены на вечные муки. Праведников же за прошедшие столетия наберется не более сотни, все их имена занесены в святцы. Получается, что наш нынешний мир – это мир грешников. И все мы – сатанисты, как ни поверни.

Потаня не знал, что возразить. Он сам отправился в крестовый поход, чтобы заслужить себе прощение за прошлые свои прегрешения, вольные и невольные. В душе он не считал себя сатанистом, но по сути выходило, что он все-таки ближе к Дьяволу, нежели к Богу-Творцу.

– Конец света невозможен без появления на земле сына Сатаны, – после долгой паузы проговорил Потаня, – а его появление должно ознаменоваться тремя неурожайными годами, мором и другими страшными знамениями.

– Все это уже происходило неоднократно за прошедшие столетия, – небрежно махнул рукой граф Гуго. – Неурожаи, мор и болезни бывали в прошлом и во Франции, и в Германии, и в Италии… Да повсюду! И на Руси в том числе! Так что, кто знает, может, сын Сатаны находится ныне в войске Конрада. Плод созрел, русич. И этот плод должен упасть, не важно, желает того папа римский или нет!

Василий вышел из палатки графа Тюбингенского со смешанным чувством какой-то страшной неотвратимости. Еще Василий досадовал на самого себя за ту робость, что внезапно его охватила.