Легенды

— Волшебник Зорандер, это Абигайль, дочь Хельзы. Она хочет с тобой говорить. Абигайль, это Волшебник Первого Ранга Зеддикус Зу'л Зорандер.

Эбби несмело подняла голову. И увидела глядящие на нее ореховые глаза.

Вокруг толпились люди: офицеры, среди которых, наверное, были и генералы. Старики в длинных балахонах, одни — в простых, другие — в расшитых. Мужчины в дорогих кафтанах. Три колдуньи. И Мать-Исповедница.

Спокойно стоящий посреди этого хаоса мужчина с ореховыми глазами ничуть не был похож на человека, которого Эбби ожидала увидеть. Она думала, что увидит ворчливого седого старца, А этот волшебник был молод. Возможно, даже не старше ее самой. Худой, но жилистый, в простом балахоне из ткани едва ли лучшего качества, чем дерюжка, из которой была сшита котомка Эбби. Признак его высокого ранга.

Эбби никак не ожидала, что Волшебник Первого Ранга окажется таким. Она вспомнила, что говорила ей мать: когда дело касается волшебников, даже собственным глазам верить нельзя.

Люди вокруг что-то ему говорили, спорили с ним, кто-то даже кричал, но волшебник молча смотрел на Эбби. У него было довольно приятное лицо, на вид даже доброе, несмотря на густые лохматые брови, только глаза… Эбби никогда не видела таких глаз. Казалось, они все видят и замечают, знают все и все понимают. В то же время они были воспаленными и припухшими, словно он не спал уже много суток. И еще в них была затаенная боль. И все же он сохранял полное спокойствие посреди царящего вокруг хаоса, и пока его внимание было сосредоточено на Эбби, девушке казалось, что, кроме них двоих, в зале никого нет.

Светлый локон, который Эбби видела на пальце того аристократа, теперь был обернут вокруг пальца волшебника. Он провел им по губам.

— Мне сказали, что ты дочь колдуньи. — На фоне окружающего шума его голос казался спокойным журчанием ручья. — У тебя тоже есть дар, дитя?

— Нет, господин…

Пока она отвечала, волшебник повернулся к офицеру.

— Я же говорил, что если вы это сделаете, то мы рискуем их потерять. Передайте — я хочу, чтобы он шел на юг. Офицер всплеснул руками.

— Но его разведчики доносят, что д'харианцы движутся от него к востоку.

— Это не важно, — ответил волшебник. — Главное — перекрыть дороги на юг. Именно туда движутся их основные силы. Среди них есть владеющие магией. Прежде всего нужно уничтожить их.

Офицер прижал кулак к груди, а волшебник тем временем повернулся к пожилой колдунье.

— Да, правильно, сначала — три заклинания. Прошлой ночью я нашел точные указания.

Колдунья отошла, и ее место тут же занял мужчина, который забормотал что-то на иностранном языке, одновременно разворачивая свиток и протягивая его волшебнику. Тот пробежал свиток глазами, потом отдал какой-то приказ на том же языке, и мужчина ушел.

— Значит, ты — пропущенное звено? — спросил волшебник у Эбби. Она покраснела.

— Да, волшебник Зорандер.

— Тут нечего стыдиться, дитя, — ответил он, пока Мать-Исповедница что-то шептала ему на ухо.

Но Эбби все равно было стыдно. Волшебный дар не перешел к ней от матери. Пропустил ее.

Жители Конни Кроссинга зависели от матери Эбби. Она помогала больным и немощным. Давала советы по делам управления городом и улаживала семейные неурядицы. Иногда помогала утроить счастливый брак. Учила некоторых уму-разуму. Она была колдуньей. Владела магией. Защищала жителей Конни Кроссинга.

Многие открыто ей поклонялись. А кое-кто боялся и тайно ненавидел ее.

Хельзу уважали за то, что она делала для людей. А боялись ее потому, что она обладала волшебным даром, владела магией. Некоторые люди ненавидят магию и больше всего на свете хотят быть от нее подальше.

Эбби магией не владела и не могла лечить болезни и раны. Ей очень этого хотелось, но она не могла. Когда Эбби как-то спросила у матери, почему она не обращает внимания на неблагодарность некоторых людей, та ответила, что возможность помочь ближнему — уже сама по себе награда, и не следует ждать за это благодарности. Человек, который делает добро с корыстными целями, сказала она, проживет очень несчастную жизнь.

Пока мать была жива, к Эбби относились настороженно; после смерти Хельзы настороженность переросла в открытую неприязнь. Жители Конни Кроссинга ждали, что Эбби станет служить им так же, как служила ее мать. Обычные люди мало знают о волшебном даре и уверены, что он передается по наследству всегда. Поэтому они считали Эбби равнодушной и черствой эгоисткой.

Волшебник тем временем объяснял колдунье, как надо Творить заклинание. Закончив, он перевел взгляд на Эбби. Ей нужна его помощь. Немедленно.

— О чем ты хотела просить меня, Абигайль?

Эбби сжала в руках котомку.

— Это насчет моего города, Конни Кроссинга. — Она замолчала, потому что волшебник начал что-то указывать в протянутой ему кем-то книге, но он жестом велел ей продолжать, и она заговорила снова:

— У нас творятся ужасные вещи. Через Конни Кроссинг прошли д'харианские войска и…

Волшебник Первого Ранга повернулся к пожилому человеку с длинной седой бородой, который, судя по его простому балахону, тоже был могущественным волшебником.