Легенды

— Рэк Миллер сказал мне, что гуси слишком много едят — вот он и раздает их своим постоянным клиентам. Зерно-то, которое они ели, было ваше. По-моему, Рэк поступает как честный человек, а по-вашему?

Что Рэк мог сказать после этого? Он только улыбался, стиснув зубы, да смотрел, как Альвин раздает его гусей одного за другим. А люди знай таращат глаза и благодарят — вот, мол, благодетель мельник, обеспечил их птицей к Рождеству, которое настанет через четыре месяца. До того, мол, времени гуси так разжиреют, что смотреть будет страшно.

Видя, как обстоит дело, Рэк — Артур Стюарт это заметил — сразу стал держать мешки за верхушку и бросать кукурузу помалу, так что редкое зернышко падало на пол. Он сделался прямо-таки образцовым мельником, и в мешке, который он возвращал хозяину, недоставало только положенной десятины. Ясно было, что Рэк Миллер не намерен откармливать гусей, которых зимой съест кто-то другой!

Когда день подошел к концу, все молодые гуси были розданы — остались только два гусака да пять несушек. Рэк посмотрел Альвину в глаза и сказал:

— Я не желаю, чтобы у меня работал лжец.

— Лжец? — повторил Альвин.

— А кто сказал этим дурням, будто это я раздаю гусей?

— Когда я сказал это впервые, это еще не было правдой, но когда ты ничем мне не возразил, это стало правдой — не так ли? — И Альвин усмехнулся, ни дать ни взять Дэви Крокетт при виде медведя.

— Нечего умничать. Ты преотлично знал, что ты делаешь.

— Конечно. Я осчастливил твоих клиентов впервые с тех пор, как ты появился здесь, а заодно сделал из тебя честного человека.

— Я и без того честный. Я брал только то, что мне положено по праву в этом забытом Богом месте.

— Прошу прощения, приятель, но Бог этого места не забывал, хотя кое-кто из живущих здесь, возможно, забыл Бога.

— С меня довольно, — заявил Рэк. — Можешь убираться на все четыре стороны.

— Но я еще не видел весов, на которых ты взвешиваешь повозки, — сказал Альвин. Рэк не спешил показать их ему — это громоздкое сооружение использовалось только во время жатвы, когда фермеры привозили все зерно, которое собирались продать. Повозка сначала въезжала на весы полной, потом разгружалась и взвешивалась пустой — полученная разница и составляла вес зерна. Когда приезжали покупатели, они сначала взвешивали пустую повозку, потом груженую. Хитрой штуковиной были эти весы, и неудивительно, что Альвин хотел с ними ознакомиться.

Но Рэк придерживался иного мнения.

— Мои весы тебя не касаются, незнакомец, — сказал он.

— Я ел за твоим столом и спал под твоей кровлей — какой же я после этого незнакомец?

— Человек, который раздает моих гусей, для меня навсегда останется незнакомцем.

— Хорошо, я уйду. — И Альвин, продолжая улыбаться, сказал ученику:

— Пошли, Артур Стюарт.

— Ну нет, сэр, — сказал мельник. — За эти шесть дней я кормил вас тридцать шесть раз. И твой черномазый ел никак не меньше, чем ты. Вы должны мне отработать.

— Я работал на тебя все это время. Ты сам сказал, что у тебя все стало крутиться куда лучше.

— Ты не сделал ничего, что я не мог бы сделать сам при помощи жестянки с маслом.

— Но ты этого не сделал, а я сделал и этим оплатил наше содержание. Мальчик тоже работал — и подметал, и мешки носил.

— Мальчик должен отработать еще шесть дней. Скоро жатва, и мне нужны лишняя пара рук и крепкая спина. Он хороший работник и как раз подойдет.

— Тогда оставь на три дня нас обоих. Я не стану больше раздавать гусей.

— Было бы что раздавать — одни несушки остались. И никакой сын мельника мне тут не нужен — нужен только мальчик для черной работы.

— Мы заплатим тебе серебром.

— На что мне ваше серебро? Тут его все равно некуда тратить. Ближайший приличный город — это Картидж по ту сторону Хайо, и туда редко кто ездит.

— Я не позволю, чтобы Артур Стюарт оплачивал мои долги. Он не...

Артур Стюарт мигом смекнул, что скажет сейчас Альвин: он скажет, что Артур не его раб. И это будет самая большая глупость, на которую Альвин способен. Поэтому Артур выпалил, не дав Альвину договорить:

— Я с удовольствием отработаю этот долг. Только я не думаю, что это возможно. За шесть дней я съем еще восемнадцать порций и задолжаю еще три дня, а за три дня я поем девять раз и буду должен полтора дня — так мне никогда не расплатиться.

— Верно, — сказал Альвин. — Парадокс Зенона.

— А ты еще говорил, что от этой "философической нудьги" нет никакой практической пользы, — сказал Артур Стюарт. Это был их давний спор, когда они оба учились у мисс Ларнер, пока она не стала миссис Альвин Смит.

— О чем вы, ребята, толкуете, ради всего святого? — спросил Рэк Миллер.

Альвин попытался объяснить:

— Каждый день, который Артур Стюарт на тебя работает, к его долгу прибавляется еще половина. Поэтому он всегда находится на полпути к расплате. Половина, половина и половина, а до конца добраться нельзя.

— Ничего не понимаю, — сказал Рэк. — В чем тут загвоздка-то?