Легенды

— Анарго не глуп. Мы не знаем, сколько при нем волшебников и вообще людей, наделенных даром, но нам отлично известно, на что они способны. Они не раз заставляли нас отступать. — Офицер тщательно подбирал слова. — Наконец, мы нанесли им сокрушительный удар. Почему, по-вашему, они выжидают? Почему просто не уберутся обратно вД'Хару?

Зедд уперся рукой в стенку и поглядел на огромный город внизу.

— Анарго обожает играть. Он задумал отличный спектакль. Он хочет, чтобы мы решили, будто их потери серьезны. Пендисан Рич — единственное место в горах, где армия может пройти быстрым маршем. Конни Кроссинг — большой плацдарм, но недостаточно широкий, чтобы мы могли быстро маневрировать и зажать их с флангов. Он пытается заманить нас в ловушку.

Офицер даже не удивился.

— Но почему?

Зедд через плечо глянул на офицера.

— Совершенно очевидно, что он надеется разбить нас в решающем сражении. Он знает, что мы не допустим, чтобы его армия и впредь угрожала нам оттуда, и ему известны наши планы. Он надеется заманить туда меня, убить и таким образом покончить с угрозой, источником которой являюсь лично я.

— Значит, — начал вслух рассуждать офицер, — вы считаете, что, с точки зрения Анарго, игра стоит свеч? Зедд опять устремил взор на Эйдиндрил.

— Если Анарго окажется прав, он может выиграть в Конни Кроссинге всю войну. Прикончив меня, он спустит с цепи своих чародеев, которые перебьют наши основные силы, а затем, уже не встречая серьезного сопротивления, двинется к сердцу Срединных Земель — Эйдиндрилу. Анарго намерен еще до снегов покончить со мной, уничтожить все наши войска, заковать народы Срединных Земель в цепи и торжественно вручить кнут Панизу Ралу.

Офицер озадаченно уставился на волшебника.

— И вы собираетесь сделать именно то, на что он рассчитывает, и едете туда, чтобы столкнуться с ним? Зедд пожал плечами.

— А у меня есть выбор?

— Но если вам ясен его план, можно хотя бы что-то предпринять.

— Боюсь, что нельзя. — Зедд смущенно махнул рукой и повернулся к Эбби. — У улан быстрые кони. Надеюсь, что мы прискачем туда вовремя — и тогда покончим с нашим делом.

Эбби только кивнула. Она была рада, что ее просьба удовлетворена, и вместе с тем ей было стыдно от того, что ее молитвы услышаны. Она обливалась потом от ужаса, думая о том, что натворила. Ей-то как раз планы д'харианцев были известны отлично.

Над высохшими разлагающимися внутренностями роились жирные мухи. Это было все, что осталось от призовых свиней Эбби. А весь племенной скот, подаренный родителями ей на свадьбу, забрали захватчики.

Мужа Эбби выбрали родители. Филип был уроженцем небольшого городка Линфорд, где мать с отцом купили свиней. Эбби места себе не находила от волнения, думая, кого же родители выберут ей в мужья. Она надеялась, что он окажется человеком легкого и веселого нрава и будет способен с улыбкой встречать жизненные невзгоды.

А впервые увидев Филипа, она решила, что он самый серьезный мужчина в мире. Его лицо, казалось, вообще не знает, что такое улыбка. И всю ночь после этой встречи Эбби проплакала в подушку из-за того, что ей предстоит прожить жизнь с таким унылым мужем.

Только потом Эбби выяснила, что Филип — очень трудолюбивый человек и смотрит на жизнь с веселой ухмылкой. Просто в их первую встречу он старался сохранять серьезное выражение лица, чтобы ее родители не посчитали его разгильдяем, недостойным их дочери. Очень быстро Эбби убедилась, что Филип — мужчина, на которого можно полностью положиться. Когда родилась Яна, она уже крепко любила его.

И вот теперь жизнь Филипа, как и жизнь многих других людей, зависит от нее.

Забросав могилу матери землей, Эбби встала и отряхнула руки. Изгородь, которую Филип так часто чинил под любопытным взглядом Яны, была вся переломана. Вернувшись в дом, Эбби обнаружила, что двери амбара выбиты и все, что могли съесть люди и звери, исчезло. Эбби не могла припомнить, чтобы в ее доме когда-либо царил такой беспорядок.

Это не имеет значения, сказала она себе. Лишь бы Яна вернулась к ней живой и здоровой. Изгородь можно починить. Свиней когда-нибудь купить. А вот Яну заменить нельзя никогда и никем.

— Эбби, — спросил Зедд, оглядываясь по сторонам, — как получилось, что твоего мужа и дочь и всех остальных взяли в плен, а тебя — нет?

Эбби прошла в разбитую дверь, размышляя о том, что никогда ее дом не казался ей таким крошечным. До того, как она попала в замок Волшебника, ей представлялось, что больше ее дома и быть не может. Здесь часто звучал смех Филипа. Присутствие мужа делало дом уютным и радостным. А на камине он угольком рисовал для дочки всяких зверушек.

— Под этой крышкой — погреб, — показала Эбби. — Там я и была, когда услышала то, о чем вам рассказывала.

Зедд носком сапога ткнул металлическое кольцо, за которое поднимался люк.

— Они уводили с собой твою семью, а ты сидела там? И не побежала на помощь дочке, когда та плакала и звала тебя?