Легенды бандитской Одессы

Так Марго избавилась от ужасного положения «подстилки». Теперь она была среди «Коршунов», самой богатой и даже изысканной шайки Одессы. Она стала жить в старом доме — усадьбе Кривицких на Киевской дороге. Под его крышей сам атаман собрал банду молодых «лишних» людей. Банда, впрочем, больше напоминала поэтический клуб, чем бандитскую шайку. Собственно, молодым людям, бывшим дворянам, иначе было не выжить, не отбиться от наступающих со всех сторон анархистов, большевиков и прочих порождений богатого на удивительные придумки семнадцатого года.

«Коршуны» грабили скорее для проформы. Ну и чтобы показать себя «крутыми» — деньги-то у богатых наследников водились. Днем они «трудились», избавляя ротозеев от лишних средств, а по вечерам посещали кафешантаны и театры, слушали Шаляпина и Вертинского. Маргарита со временем отогрелась, пришла в себя и, конечно, влюбилась в своего спасителя.

Он был привлекателен, обходителен, его слово в Одессе таки имело вес. К тому же после смерти отца ни один человек с ней по-людски не поговорил… До появления все того же Кривицкого.

После одного из удачных грабежей — «Коршуны» с немалым успехом налетели на приличный ресторан — Маргарита стала совсем своей, и наконец Кривицкий взял ее на дело.

Это был налет на дом сахарозаводчика Г., где отмечали день рождения жены хозяина. «Коршунов» было пятеро вместе с Марго, но этого вполне хватило, чтобы собрать гостей в одном зале и потребовать пятьдесят тысяч рублей «в пользу анархистов-эгоистов». Кривицкий вел себя слишком интеллигентно, а хозяин умел торговаться. И в результате мужчины сошлись всего на двух тысячах. Это «игрушечное» ограбление всерьез разочаровало Маргариту. Уж слишком все это было не похоже на другую, настоящую, по мнению девушки, жизнь — с насилием, убийствами, неизбывным, никогда не прекращающимся страхом за собственную жизнь.

Верная себе, девушка решительно сорвала с ближайшей дамы ожерелье, а ее спутнику выстрелила в ногу, как только он попытался заступиться за нее. Ошалевшие «Коршуны» стояли столбом и пришли в себя только после выстрела в воздух и крика девушки: «Чего стоите? Забирайте камни!»

Налетчики быстро обобрали гостей, с женщин сняли драгоценности. В конце Кривицкий бросил на стол половину суммы, которую чуть ранее дрожащими руками вручил ему сахарозаводчик, — на извозчиков.

Это был красивый, но глупый, с точки зрения девушки, жест. Утром газеты писали не о простреленной ноге, а об этой самой тысяче, красиво брошенной на стол. Таки красота!

Вероятно, Марго взяла ситуацию в свои руки вполне сознательно. Пусть впереди ее ждало нелегкое объяснение, но терпеть этот фарс она уже была не в силах. Да и гнева Кривицкого она особенно не боялась. Похоже, она уже вообще устала бояться…

Так все и произошло — Кривицкий, вернувшись, действительно устроил объяснение, даже пообещал убить Маргариту, если она еще раз сунется вперед. Но Марго молчать не стала — более того, она набросилась с упреками не только на вожака, но и на всех остальных «Коршунов». Дескать, то, что вы делаете, это просто театральная постановка. Почему умные и смелые «Коршуны» тратят свои силы на сущую ерунду, хотя способны на многое?

В словах девушки было много правды. Во всяком случае, ее было достаточно для того, чтобы она уже очень скоро превратилась из спасенного котенка в начальника штаба банды. Ей было что сказать бандитам и нечего, совершенно нечего терять.

Одесса словно распалась на два мира: на окраинах убивали за краюху хлеба и подержанное пальто, а в центре светили фонари, работали театры и кафешантаны, фланировала праздная богатая публика. Через каждые сто саженей стоял городовой или милиционер — в зависимости от того, кто сегодня был при власти. Мы уже говорили, что в 1918 году Одесса переходила из рук в руки каждый месяц. И весь этот заезжий богатый люд пользовался услугами менял-валютчиков или клерков банковского дома на Ришельевской.

В конце 1918 года в контору этого самого дома устроилась уборщицей милая и очень скромная девушка Ася, сирота, бежавшая из Петербурга. Ее родителей замучили большевики, и теперь у нее в целом мире не было никого. Девушка была худенькая, сразу видно, натерпелась и изголодалась изрядно. Она не гнушалась никакой работы, бегала за табаком и снедью в лавку, прислуживала и прислушивалась к поучениям старших. Одним словом, усердная и трудолюбивая сиротка.

Как-то вечером после уборки в кабинете управляющего Ася спустилась вниз, в привратницкую. Она поделилась с привратником Фроймом хлебом, колбасой и вином, которые нашла в кабинете. Глаза его скоро стали слипаться, должно быть, от сытости. Хотя ел и пил Фройм с осторожностью — дело свое он знал и лишаться работы из-за того, что уснул на посту, вовсе не собирался.