Легенды и были Кремля. Записки

Хозяйка тотчас захлопотала у самовара, и за столом впервые завязалась непринужденная беседа. Гости рассказывали старушке, как они по всему краю уже долгре время собирают старинные платья и наряды, заметив, что вещи все хранятся в городском музее в Вологде для всеобщего обозрения. Хозяйка поддакивала, потчуя душистым чаем из лесных трав.

Когда собрались уходить, сердечно поблагодарив хозяйку, она открыла сундук, извлекла длинное синее платье и ярко расшитую рубашку. Долго любовно разглаживала залежавшуюся ткань, затем, взяв рубашку и слегка прижав ее к лицу, сказала: «Я расшивала ее, поди, с пяти до семнадцати годов, как раз к свадьбе и поспела».

Рубашка была чудо как хороша: по подолу шло глухое шитье черными и красными нитками, выше — изящная мережка, затем снова повторялось шитье, и так почти до бедер. Оказывается, главным украшением свадебного наряда на Вологодчине было не само платье, обычно гладкокрашеное, а нижняя рубашка. На свадьбе невеста, проходя перед гостями, слегка приподнимала подол платья, показывая всем свое рукоделие.

Наконец хозяйка все сложила и просто сказала: «Возьми-ка ужотко, раз людям надо!» На все слова благодарности, только махнув рукой, напутствовала: «Идите с Богом!»

Вот такую историю рассказала мне сотрудница краеведческого музея.

Если вам доведется побывать в Вологде, загляните сюда, и вы увидите этот замечательный наряд с удивительным кружевом под названием «аглицкий туман».

Почему же «аглицкий»? Может быть, потому, что туман приплыл из далекого Альбиона? Ведь дорога из Англии на Русь лежала через Белое море, по Вологодской земле. Именно этим путем добирался посланник английской королевы Елизаветы I Р. Ченселлор, когда привел свой корабль в Архангельск. Проезжая через Вологду, англичане отмечали красоту и великолепие северного города. Дипломат и купец Т. Рандольф писал и о величии Софийского собора, и о великолепии многочисленных каменных и деревянных церквей. Везли купцы из вологодского края наряду с лесом, льном и мехами и предметы роскоши: устюжские изделия из черненого серебра и вологодские кружева, имевшие успех при королевском дворе Англии.

Как рождается это восхитительное кружево, я смогла увидеть при посещении Вологодского производственного объединения «Снежинка». Мы стояли в большом светлом зале, где мастерицы, сидя за коклюшками, споро плели кружева. А за окном шел снег. Пушистые снежинки, кружа и танцуя, легко опускались на землю, засыпая крыши, дома, улицы. Вдруг одна кружевница, смущаясь и краснея, протянула мне ладонь, на которой лежала изумительной красоты только что ею сплетенная снежинка.

Я привезла ее в Москву. Но вскоре кружевная снежинка упорхнула за тридевять земель, в Японию: я подарила эту великолепную вещицу профессору Токийского университета госпоже Худэко Сугияма, совершенно очарованной изысканным миниатюрным изделием. Она с благодарностью приняла подарок, сказав, что оправит снежинку в лаковую рамочку и будет хранить этот прелестный сувенир как память о России, о далекой загадочной снежной Вологде.

АССИЗСКИЙ КРЕСТ

В 70-х гг. прошлого века мне довелось часто выезжать в Европу. Многие страны и города оставили в моей памяти яркий след, но были и совсем необычные поездки, навсегда запавшие в мою душу.

В начале октября 1978 г. я уехала в Италию, маршрут по которой был заранее определен туристической компанией. В последний момент по прибытии в Рим нам объявили о дополнительном маршруте в город Ассизи, где почти не бывают советские туристы.

В предместье Ассизи наш автобус остановили. Мы пошли пешком и оказались в средневековом городе: храмы, монастыри, дома — все в раннеготическом стиле, узкие улочки, небольшие площади и редкие прохожие, в основном монахи и монахини.

Город-крепость, город-монастырь — мои ощущения. И внезапно выйдя на небольшую площадь, я увидела храм из белого камня и розового туфа, со стрельчатыми окнами, со вставками из смальты. Это и был собор Св. Франциска. Два католических креста украшали это творение Божие.

Суровая и неприступная башня монастыря вызвала во мне противоречивые чувства — пыточная или молельня? Но войдя во двор монастыря, мы встретили улыбчивые лица монахов, которые ничего нам так и не объяснили. Толстый аббат, теребя четки, «благодушно» отказал мне в посещении монастыря.

Я с пониманием отнеслась к равнодушию святого отца: представьте себе, что этот орден францисканцев сохранил свое достоинство и мужество с начала XIII в. до наших дней, проповедуя любовь к ближнему, отказ от благ земных, аскетизм, следуя заветам св. Франциска, и остался закрытым для всех.

Франциск Ассизский основал братство францисканцев, так называемый Нищенствующий орден, все монахи которого носили простую «волосяную» одежду, ходили в деревенских сандалиях на босу ногу, туго подпоясывались веревками (кстати, игумен мерил монахов на «приобретение» живота).

Сам Франциск отказался от отцовского наследства, «от меча и щита», войдя в «веру и Божие житие».