Легенды и мифы Невского проспекта

Согласно метрическим книгам села Новое Усолье Пермской губернии, Воронихин родился 17 октября 1759 года, в семье крепостного графа А.С. Строганова – Никифора Степановича Воронихина. Эти сведения впервые были опубликованы внучатым племянником архитектора в конце XIX века. Между тем петербургская молва еще в начале того же XIX века упорно считала архитектора внебрачным сыном самого графа. Поводом для таких слухов служили многие широко известные тогда факты из жизни Воронихина, свидетелем которых был, что называется, весь Петербург. Воронихин воспитывался в доме Строганова. Строганов покровительствовал ему в получении важнейших правительственных заказов. Участию графа в судьбе Воронихина приписывали успешное его продвижение по службе в Академии художеств. Никому не известный среди профессиональных архитекторов Воронихин, не без участия графа, как считали в Петербурге, неожиданно для всех выиграл конкурс на строительство Казанского собора, в то время как в нем участвовали такие известные зодчие, как Камерон, Тома де Томон и Кваренги.

Никто не хотел воспринимать Воронихина как самостоятельного художника. И даже его бесспорное участие в переделке интерьеров Строгановского дворца на Мойке и в строительстве загородной дачи графа в Новой Деревне ставилось под сомнение. Время от времени возобновлялись разговоры о том, что авторство этих работ принадлежит другому архитектору – Ф.И. Демерцову.

С начала возведения Казанского собора Воронихин жил вблизи стройки, снимая квартиру в доме на углу Невского проспекта и Екатерининского канала. Собственного дома у него не было. Только через несколько лет ему удалось приобрести участок на Аптекарском острове, вблизи трассы будущего Каменноостровского проспекта. Здесь он начал строительство собственной дачи, и в Петербурге заговорили, что дача возводится из строительных лесов Казанского собора, которые якобы стали «своеобразной премией за великолепное сооружение».

Столь же легендарной, как и рождение архитектора, стала его безвременная кончина. Умер зодчий неожиданно, в возрасте 54 лет, и обстоятельства его смерти до сих пор окутаны тайной. Одни утверждают, что архитектор упал замертво от случившегося апоплексического удара во время работы в павильоне «Мавзолей Павла I» в Павловском парке, другие, что он просто покончил с собой.

Впрочем, легенда о самоубийстве архитектора вызывает серьезные сомнения, тем более что прах его покоится на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Известно, что православная церковь отказывала самоубийцам в официальном ритуале похорон. Над могилой Воронихина, предположительно по проекту В.И. Демут-Малиновского, тогда же, в год смерти зодчего, был установлен памятник – массивная рустованная, увенчанная аллегорической скульптурой колонна, на которой рельефно изображен Казанский собор.

В чем только ни обвиняли Воронихина его завистники, соперники и просто недоброжелатели. По одной легенде, в том, что он составил проект Казанского собора по плану, начертанному архитектором Баженовым для парижского Дома инвалидов. По другой – проект собора представлял собой не что иное, как часть неосуществленного проекта одного из крыльев Кремлевского дворца того же Баженова. Еще одна легенда утверждала, что Казанский собор является точной копией собора Святого Петра в Риме.

Действительно, видеть в Казанском соборе копию собора Святого Петра было горячим желанием императора Павла I. Однажды, как пишет сардинский посланник Жозеф де Местр, в Петербурге распространился слух о том, что в беседе с каким-то приближенным Павел I будто бы проговорился, что в будущем Казанском соборе ему хотелось бы видеть «немного от Святого Петра и немного от Санта-Мариа-Маджоре в Риме». Может быть, посланник сардинского короля и прав, но это по многим причинам противоречило архитектурному замыслу Воронихина. И главной из этих причин была невозможность включить такую «копию» в структуру Невского проспекта. В соответствии с жесткими канонами культового строительства алтарная часть собора должна располагаться в его восточной стороне, а вход – в западной. При этом колоннада, задуманная Воронихиным, оказалась бы тогда со стороны Большой Мещанской улицы. Именно поэтому у Воронихина и возникла блестящая мысль: соорудить грандиозную четырехрядную колоннаду со стороны северного фасада собора, выходящего на Невский проспект. Она, с одной стороны, удовлетворит тщеславие Павла, с другой – превратит собор в центр целого архитектурного ансамбля. Между прочим, эта великолепная колоннада дала повод к появлению такого микротопонима, как «Казанский забор».