Легенды и предания Шотландии

Они уже давно шныряли повсюду, чувствуя, что прежних строгостей больше нет, а теперь проникли и в дом. А однажды укрепившись на своих позициях, они были вовсе не намерены их сдавать. Вначале их присутствие ощущалось только ночью, когда гасли все огни и обитатели дома отправлялись спать. Тогда крысы устраивали свои кутежи в кухне. Люди слышали цокот лапок по деревянному полу, шуршание хвостов по стенам. Иногда в эти сравнительно тихие звуки врывался более громкий – это животные переворачивали кружку или горшок. Крыс все слышали, видели результаты их присутствия в доме, но самих опустошителей не видел никто. С течением времени крысы поняли, что являются хозяевами положения, и стали появляться в кухне днем. Вскоре все домочадцы привыкли к тому, что крыса иногда перебегает им дорогу, исследует содержимое оставленной на столе кружки или копошится в не вымытой накануне сковороде. Осознав, что его обнаружили, грызун неспешно удалялся, всем своим поведением демонстрируя независимость и даже дерзкий вызов. Он понимал слабость противника. Было замечено, что, в то время как фермер и его домочадцы худели, крысы жирели не по дням, а по часам. В конце концов, свыкшись с комфортными условиями существования и полной безнаказанностью, они обнаглели настолько, что перебрались из кухни в комнаты. Довольно скоро люди привыкли, что, когда они лежат в постели, по ним иногда пробегают когтистые лапки, а если башмаки, стоящие под кроватью и высовывающие носы из-под покрывала, начинают подозрительно двигаться, значит, можно быть уверенным: их кто-то грызет. Нередко, если фермер засиживался за полночь за столом, погруженный в свои невеселые грезы, вызванные частично обрушившимися на него неприятностями, но по большей части обильными возлияниями, грызун пристраивался рядом и начинал грызть свечной огарок. Так бывает и с определенной частью человечества, прекрасно себя чувствующей и процветающей среди несчастий и упадка окружающих. Ущерб, нанесенный крысами, был огромным. Если крысы не могли съесть или уничтожить еду или какую-нибудь вещь, они ее уносили и прятали. Ни одна хитрость не помогала с ними справиться. Грызуны быстро постигали природу самой изощренной ловушки, а отрава на них не действовала. Поэтому они не только увеличивались в размерах, но и размножались, причем с такой чудовищной быстротой, что хозяина фермы, к тому времени совершенно опустившегося и ставшего привычной мишенью для оскорблений и насмешек соседей, прозвали хозяином крысиной фермы.

Примерно в это время и произошел удивительный случай, о котором я хочу рассказать. Ему свидетелем стал старый пастух, бывший на службе у Форчуна. Его семейство уже не одно десятилетие служило пастухами у Форчунов, и старый Баулди был, по его собственному выражению, четвертым поколением, служащим четвертому поколению. Он был намного старше своего хозяина и, в отличие от него, человек думающий, поэтому наблюдал за упадком фермы с тяжелым сердцем. Старик с грустью понимал, что очень скоро ему предстоит расстаться с хозяином, которого он, несмотря ни на что, любил, и с местом, где он прожил почти всю свою жизнь. Однажды весенней ночью старый пастух, убедившись, что с ягнятами все в порядке, возвращался на ферму. В чистом небе сияла бриллиантовая луна, и, обходя старую изгородь, отделявшую постройки фермы от поля, уже покрывшегося свежей травой, он увидел перед собой крысу.

– Пусть на тебя обрушатся все мыслимые несчастья, тварь, – пробормотал он, – потому что ты принесла несчастье нам.

Крыса, выбравшаяся из норы, которых было бесчисленное множество в этой части берега, казалось, оглядывала местность. Пастух с отвращением наблюдал за ней. Она вернулась в нору и через некоторое время снова появилась в сопровождении еще одной крысы. Они вдвоем стали оглядывать окрестности, очевидно сравнивая впечатления. На этот раз в нору вернулась только одна из них. Она отсутствовала несколько минут и наконец появилась, ведя за собой очень большую старую крысу, к которой относилась с явным почтением. Шерсть на морде старой крысы побелела, и пастух заметил, что она к тому же была слепой. Его заинтересовали крысиные маневры. Пастух покрепче ухватил свою клюку обеими руками, оперся на нее и, прячась в черной тени изгороди, стал молча следить за действиями грызунов. Увиденное заставило его замереть от удивления. Из каждой из бесчисленных крысиных нор, расположенных вдоль изгороди, словно по волшебству, как по команде, появилось по крысе, которые замерли, прислушиваясь, у входа. Их количество и синхронность движений не могли не впечатлить. Было совершенно ясно, что их действия вовсе не случайны – грызуны выполняли некий хорошо обдуманный план, подчиняясь некому обусловленному заранее сигналу.