Легенды II

— А что, Вульфи, запросто — если хрен у тебя правда такой длинный, как ты говоришь, — ввернул Самсон.

Вульф в ответ высунул на удивление длинный язык и вызывающе повертел им.

— Могу доказать, если кому охота.

Перепалку прервали еще два солдата — они взобрались на пригорок, мокрые до пояса, и притащили свиную тушу, которую выловили из реки. Эту добавку к ужину встретили одобрительными криками, и половина команды тут же принялась разделывать тушу.

Разговор сделался вялым, и Грей уже собирался уехать, когда один солдат со смехом отпустил что-то насчет цыганок.

— Что вы говорите? Was habt Ihr das gesagt? — встрепенулся Грей. — Цыгане? Вы их недавно видели, да?

— Да, герр майор, — охотно ответил солдат. — Нынче утром. Они проехали через мост, шесть повозок с мулами. Они все время ездят туда-сюда. Мы их и раньше видели.

— Вот как? — Грей, стараясь не выдавать своего волнения, спросил лейтенанта: — А не связаны ли они с французами?

— Само собой, — с легким удивлением ответил тот и усмехнулся. — Да что они такого могут сказать французам? Что мы здесь? Я думаю, противник и без них это знает.

В промежутке между деревьями, примерно в миле от батареи Грей видел английских солдат из полка Рюсдейла — разгоряченные после пробега, они скидывали ранцы и входили в реку, чтобы напиться.

Что ж, верно. Присутствие здесь английских и ганноверских частей для неприятеля не новость. Тот, кто засядет на утесе с подзорной трубой, сможет пересчитать даже пятна на собаке полковника Рюсдейла. Что до передвижений, то ни Рюсдейл, ни Хикс не имеют понятия, когда и куда командование пошлет их в следующий раз, — а значит, и враг едва ли об этом узнает.

Грей попрощался с лейтенантом, решив, однако, переговорить на этот предмет со Стефаном фон Намценом. Возможно, от цыган действительно нет никакого вреда, но в этом не мешало бы разобраться. Они, например, способны сказать всякому, кто не поленится их спросить, как мало солдат охраняет мост. Грею, хотя он и передал Рюсдейлу пожелание сэра Питера, почему-то казалось, что полковник не станет посылать к мосту своих людей.

Он помахал артиллеристам, но это мало кто заметил — солдаты, в крови по локоть, потрошили свинью. Мальчик, в стороне от других, обтесывал кол, чтобы поджарить добычу.

У моста Грей остановил Каролюса и посмотрел на тот берег. Ровная местность за рекой переходила в холмы, а те — в крутой скальный массив. Наверху, возможно, до сих пор находились французы. Грей достал из кармана складную трубу и медленно обозрел верхушки утесов. Там не наблюдалось никакого движения — ни людей, ни коней, ни знамен, — однако стояла серая пелена, точно облако на совершенно чистом небе, дым от многочисленных лагерных костров. Да, французы все еще там.

Он осмотрел также и холмы — но цыган не было видно, и ни один дымок не выдавал их присутствия.

Надо бы найти их табор и допросить цыган самолично — но становилось поздно, и Грей был не в настроении заниматься этим. Он повернул коня к городу, не глядя больше на рощицу, где стояла батарея.

Тому мальчишке надо побыстрее научиться скрывать, кто он есть, иначе ему житья не будет от всякого, кому вздумается его использовать. А охотников найдется много. Вульф сказал правду: солдатам после многих месяцев в поле не до разборчивости, а этот мальчуган со своими пухлыми красными губками и нежной кожей куда привлекательнее овцы.

Каролюс мотнул головой, и Грей заметил, что его дрожащие руки слишком сильно сжимают поводья. Он ослабил хватку, унял дрожь и вновь послал коня вскачь, успокоив его ласковыми словами.

На него самого однажды напали вот так. Было это в лагере, в Шотландии, через несколько дней после Каллодена. Кто-то прыгнул на него в темноте сзади и захватил его горло согнутой в локте рукой. Грей подумал, что пришла его смерть, но у злоумышленника на уме было другое. Он действовал молча, грубо и через пару минут бросил Грея в грязи за фурой, онемевшего от боли и потрясения.

Грей так и не узнал никогда, кто это был — офицер, солдат или вообще не военный. Не узнал, выбрал его тот человек из-за каких-то особенностей внешности и поведения или просто воспользовался тем, кто ему подвернулся.

Он знал, однако, что рассказывать об этом не следует. Придя в себя, он помылся, держался прямо, шагал твердо, говорил как обычно и смотрел всем прямо в глаза. Никто не подозревал, что он скрывает под одеждой изодранную плоть, а в груди — смятение. Если насильник ел с ним за одним столом, Грей не знал этого. С того дня он всегда носил при себе кинжал, и никто ни разу не тронул его против воли.

Позади садилось солнце, и летящие тени коня и всадника протянулись далеко вперед.

 Глава 5

Темные сны

Он снова опоздал к ужину. На этот раз ему принесли поднос в гостиную, и он ел под шедшие вокруг разговоры.

Княгиня немного посидела с ним, оказывая ему самое лестное внимание, но Грей измучился после целого дня в седле и отвечал кратко. Вскоре она отошла, оставив его наедине с холодной олениной и грибным пирогом.

Грей уже заканчивал с ужином, когда ему на плечо легла большая, теплая рука.