Легенды о Первых. Часть 2. Мальва

Почувствовав нестерпимую боль во всём теле, будто её нещадно избивали, Алевтина осознала, что всё ещё жива, попыталась открыть глаза и оглядеться. Перед затуманенным взором находилась шикарно обставленная комната, ярко освещённая мягким рассеянным светом. В центре располагался широкий массивный стол и несколько дорогих кресел с ножками в виде звериных лап. На полу лежал толстый ковёр с замысловатым рисунком, напоминающим солярный крест. Стены украшали абстрактные картины в золочёных рамах. За столом восседал Гастингс в своём неизменном тёмном плаще с капюшоном, прикрывающим большую часть лица.

Ощущая, как вновь темнеет в глазах от нахлынувшей ненависти, Алька рванулась к врагу, но тут же осознала, что по-прежнему висит в цепких лапах чудовища.

– О, наша гостья пришла в себя, – небрежно изрёк красивым голосом Гастингс, пытаясь быть милым, но его глаза оставались при этом неизменно холодными и колючими. – А ты, и вправду, настоящее сокровище: мало того, что принадлежишь к величайшему роду Первых, так ещё и обладаешь родственными связями в Нави…

Девушка стояла с помертвевшим лицом, прижатая крепкими лапами чудовища и с трудом понимала, о чём говорит ненавистный враг. Она уж точно никого не знала в Нави. Да и причём тут Навь? Она же туда не собиралась!

– Надеюсь, тебя не очень обижали мои нерасторопные слуги? Горгульи, конечно, преданы мне как верные псы, но подчас слишком медлительны, особенно днём, когда они практически каменеют при попадании света.

– «Горгульи? Так вот, кто эти существа…» – пронеслось в голове у девушки, смотревшей на хозяина кабинета таким испепеляющим взглядом, что он, казалось, с минуты на минуту должен был рассыпаться в прах…

Гастингс, меж тем, неторопливо встал из-за стола, подошёл к ней, и принялся с интересом разглядывать с ног до головы, а потом, изобразив понимающую улыбку, заявил непринуждённым тоном:

– Одобряю Максимуса! Он просто обязан был в тебя влюбиться. Весь их род помешан на Первых из Нави. И дед, и отец с ума по ним сходили. Вот и мальчишка не удержался…

Алька протестующе заскрипела зубами от злости.

– А я вашему Максимусу в подруги не набивалась, – дёрнувшись, и вновь повиснув в когтях, гневно воскликнула она, тут же поморщившись от боли, пронзившей разодранные плечи.

– О, наша мышка показала зубки и пытается кусаться, – холодно глумился Гастингс, отходя к столу и усаживаясь в мягкое кресло. – Ничего, мне всегда нравилось обламывать упрямых. К тому же, её «нелюбовь» ко мне и Максимусу нам только на руку: не испытывай малышка всеобъемлющей ненависть при переходе через портал, разве увидели бы мы её в своих владениях…

Пытаясь переварить услышанное, Алька с тоской в сердце поняла, что Гастингс, по сути, прав, именно ненависть привела её сюда, затмив все другие чувства.

– А теперь мы сможем использовать её пребывание у нас в своих интересах. Представляю, как сейчас тревожится ректор, как волнуются однокурсники, особенно один… Ничего, ничего, скоро у нас появится возможность с ними разобраться!

Понизив голос до шёпота, Гастингс презрительно ухмылялся и возбуждённо потирал руки, придумывая, как воспользоваться сложившейся ситуацией с большими выгодами для себя.

– Милада будет очень расстроена, узнав, что ты находишься в моих руках и мы сможем выторговать у неё ряд привилегий, если поторопимся, – разоткровенничавшись, шептал злодей, упиваясь происходящим. – А потом… Потом мы придумаем способ, чтобы не сразу отнять твою жизнь, ведь в твоей крови столько нужных нам элементов, ты даже не представляешь, насколько нужных…

Казалось, Гастингс разговаривал сам с собой, но Аля заметила мимолётное движение за ширмой сбоку. Может ей показалось, и ширма шевелилась от ветра, проникающего сквозь распахнутую дверь, но девушка отчётливо ощущала присутствие ещё кого-то.

– Отведите девчонку к другой пленнице, им будет о чём поговорить, пока я приму окончательное решение, – поднимаясь из-за стола и откидывая полы длинного плаща, приказал Гастингс, повысив голос, – Велена знает, что нужно делать…

Горгулья промычала что-то нечленораздельное и покинула кабинет, таща девушку в крепких лапах. Аля снова пыталась вырываться, однако, быстро поняла, что любое сопротивление причиняет новую порцию сводящей с ума боли. Длинные когти чудища ещё крепче впились в плечи, доставляя непереносимые болевые ощущения, застилая глаза красной пеленой и заставляя слёзы градом катиться по бледному лицу.

Сильно тряхнув девушку, чудовище взмыло в открытый тёмный проход над массивной винтовой лестницей, сделанной отнюдь не руками человека. От очередного непреднамеренного удара, пленница вновь потеряла сознание, провалившись в небытие.

глава 4 жизнь не зебра, а шахматная доска, здесь всё зависит от твоего хода