Легенды о Первых. Часть 3. ВЛАДЕМИР

Прошла ещё одна неделя. Несмотря на все уговоры Влада, Милалика пока не разрешала больному покидать лазарет, потому Максим лежал на той же кровати у окна, что и после битвы со Змеем. Боль вернулась. Теперь она стала ещё острее, но не растекалась по всему телу, а локализовалась где-то в центре живота, под рёбрами. Иногда она мешала дышать, точно огнём обжигая лёгкие. Ночь не приносила облегчения, не помогал даже сонный отвар Вышезора, который регулярно подливала ему Варвара. Отключившись на пару минут, Максим возвращался к реальности с первым же серьёзным проявлением неведомой болезни.

– Целители! Волшебники! – скрипя зубами, чтобы не закричать от боли, шептал Максим, превозмогая очередной приступ, – Чёрт вас дери, вместе с вашим Вселеном!

В эти минуты он как никогда понимал чувства несчастного Кирилла, желающего во что бы то ни стало вернуть себе здоровое тело. Максиму оставалось только мечтать о тех днях, когда боль ещё не захватила всё его естество, когда он жил, не замечая своего счастья, и мог радоваться мелочам…

– Ладно, я хотя бы жив, – размышлял юноша, уставившись в потолок, по которому медленно полз лучик Луны, – Драгомиру, например, повезло значительно меньше…

Макс прекрасно осознавал, что помочь другу, ни раз рисковавшему ради него, может только обратное заклятие Светозаров, и, лихорадочно старался вспомнить его. Однако голова была пуста, как пляж в межсезонье, и только изредка мелькали обрывки горестных мыслей, накатывая сумрачными волнами.

– «Велена жива! Но она находится в руках врага в Прави. В заточении! И я ничем не могу ей помочь. Лишённый души Драгомир помещён в ледяной столб внутри пещеры Змея. А сам Змей…»

Макс в очередной раз задохнулся, крепко сжав кулаки, чтобы не разбудить своим истошным криком весь корпус. Когда боль немного стихла, он вернулся к своим безрадостным рассуждениям.

– «Вряд ли такое могучее существо могло быть убито в той пещере. Мы его ослабили, лишили части сил и магии, но – не убили! Да и можно ли вообще уничтожить нечто, подобное Богу»?

Парень проследил взглядом за тонкой серебристой дорожкой на потолке, оставленной ночной хозяйкой.

– «А как же Аля»?

Она не плачет, но, глядя на Максима, едва сдерживает слёзы. Он не хочет её жалости! Не о том он мечтал бессонными ночами…

Лучше уж слушать саркастические намёки Идена на то, что зверь берёт верх, и парень вновь превращается в Волколака, чем глядеть в полные влаги глаза любимой!

Он не стоит её слёз!

В памяти всплывали слова, услышанные после падения, когда товарищи впервые ничего не скрывали, считая, что он умирает…

– «Кровь Змея разбудила подселенца»!

– «Скорее всего, яд ослабил сопротивление и подселенец взял верх»!

– «И что теперь? Мы его теряем, или есть надежда»?

– «Никто из целителей ещё не сталкивался с кровью Змея, сам понимаешь, да и кровь Первых – субстанция, мало изученная… Разве что – Алабор в курсе, только вряд ли с нами поделится…»

– «Только Вселену известно, чего нам ждать! Если подселенец победит, мы об этом точно узнаем…»

– «Узнать-то узнаем, да, боюсь, не сразу…»

– «Тебе нужно держаться от мальчишки подальше. Алабору, я думаю, прекрасно известно о ваших с ним отношениях и он, скорее всего, захочет этим воспользоваться! Вспомни, что произошло с Чёрным бароном»!

Максима опять скрутило, да так, что на несколько часов мозги, будто прокипячённые болью, ничего не соображали. Когда же в голове прояснилось, парень, мучаясь от бессонницы, продолжил размышления.

Утром, несмотря на слабость, Макс отказался есть в постели и ждать, пока младшие представители лазарета его накормят. По распоряжению Милалики Лазоревны в палате поставили стол с братиной, которая выдала больному, к его неудовольствию, суп-пюре странного зеленоватого цвета и растолчённый картофель.

– Ты чего, – возмущался Максим, – мне же не зубы выбили! Что я, по-вашему, жевать разучился, что ли?

– Вы, молодой человек, получаете всё, что вам положено по рациону, – недовольно ворчала Милалика Лазоревна, – Так что, ешьте и не жалуйтесь! Вот, вернётесь в свои апартаменты, тогда и станете командовать!

– И когда я уже «вернусь в свои апартаменты»? – интересовался Максим, но, несмотря на обещания Влада, никто не мог дать ему вразумительного ответа.

Несколько недели больного не навещали, даже Варвара куда-то исчезла.