Легенды о проклятых. Безликий

- Потому что у них приказ не двигаться с места, и они смеют ослушаться своего… командора.

Астрель обеспокоенно осмотрелся по сторонам.

- Мне все это не нравится. И я помню указ велеара о призыве каждого из мужчин достигшего четырнадцатилетнего возраста. Разве мог он не взять таких сильных воинов, как меиды, в помощь против проклятого язычника Меера?

- А кто будет охранять дороги к Лассару и границы?

- А зачем их охранять если зимой они непроходимы?

- Но ведь мы идем по ним сейчас, а значит могут и другие. Вы должны успокоиться и дождаться командора. Может все далеко не так плохо, как вы думаете, а паника не лучший советчик. Смотрите! – глаза Саяра расширились, - Там!

Астрель резко обернулся в сторону леса - вороной конь меида галопом выскочил из-за заснеженных деревьев, высекая из-под копыт белые брызги. Издалека он походил на саананского жеребца с развевающейся длинной гривой и струями пара, которые валили из ноздрей, словно выскочил из преисподней, а верхом на нём саанан в человеческом обличии. Словно из той самой, запрещенной законом Лассара, легенды о всаднике смерти. О лютом звере, который придет на землю пожирать души праведников.

Фао не мог отвести от меида взгляд, его словно пригвоздило к седлу, так как он видел нечто завораживающее и вселяющее ужас одновременно – на фоне черного плаща командора и лоснящейся шкуры коня ярко выделялись красные полосы, они развевались на ветру, опутывая самого всадника кровавыми веревками, алыми змеями струились почти к самым копытам вороного жеребца. Из-за туч вышла полная луна и игра света увеличила тень всадника до невероятных размеров. И там, на тени, казалось, что это он сам кишит змеями, они словно растут из его тела. Фао осенил себя звездой и шумно выдохнул, читая про себя молитву, пока меид не приблизился настолько, чтобы астрель смог понять, что это за саананское видение ввело его в заблуждение. Пока не рассмотрел в седле меида девушку, завернутую в полу плаща. Кроваво-красные волосы велеарии Одейи окутали и круп коня, и самого командора. Именно они и создали жуткую иллюзию, которая повергла Астреля в состояние шока.

***

 Конь стал как вкопанный, едва его хозяин натянул поводья, прижимая к себе девушку одной рукой.

- Баорды разгромили отряд велеарии, - крикнул он, оглядывая воинов, - но что-то их спугнуло, и они бежали вглубь леса. Ренат, возьми наших и людей Астреля - осмотрите местность, соберите оружие и снимите доспехи с мертвых, будем двигаться дальше, к переправе. Надеюсь Дас Ангро благословит наш путь.

- Ты посмел коснуться ниады, смертник! – зашипел Астрель, который наконец-то обрел дар речи и вышел из оцепенения, - Тебя за это казнят!

Всадник резко обернулся к священнослужителю и громко расхохотался.

- Меня уже раз пять казнили. Считайте - я давно труп, как и все мы здесь, – позади раздался хохот меидов, а командор, слегка пришпорил коня и тот двинулся навстречу к астрелю, - разве можно казнить мертвеца?! Или вы верите в то, что они умеют возвращаться с того света?

- Я верю в свет, меид. Верю в Иллина. А мертвецы покоятся в своих могилах и никогда не восстанут из них, так как это противоречит священному писанию.

- Свет – это обратная сторона тьмы. Как зеркало…Почему вы уверены, что находитесь на правильной стороне, Дас Ангро? Вы так уверены, что поклоняетесь свету?

- Вера сильнее любых доказательств - она в них не нуждается.

- В таком случае вам нечего бояться не так ли? Ведь ваш Иллин защитит вас.

Фао отшатнулся от меида и бросил взгляд на велеарию, укутанную в его плащ, подбитый черным мехом. Наслышанный о ней и её внешности астрель все же не мог отвести взгляд от саананских волос, которые кровавыми змеями струились по черному плащу меида. Вблизи они завораживали так же, как и её белая кожа на фоне черной рубахи командора.

Астрелю захотелось молиться или ослепнуть. Его об этом предупреждали, но он не верил. Его никогда не волновали женщины, он считал себя неподвластным такому недугу, как поклонение или восхищение женской красотой. Соблазн – это всего лишь происки саанана не более. Астрель в силах выстоять перед любым искушением.

- Каким плотоядным взглядом вы взираете на непорочную ниаду, уважаемый астрель, - но тот, словно его не слышал, он продолжал смотреть застывшим взглядом. – разве не грех потакать реакции плоти?

Там, где девушка прислонилась щекой к груди командора, в вырезе полотняной рубахи, дымилась кожа, но командор, словно не замечал этого. Астрель поежился и, тряхнув головой, посмотрел на страшную железную маску и похожие на волчьи серо-зеленые глаза под ней. По коже прошел мороз, и Фао, бросив взгляд на Саяра, угрюмо сказал:

- Не богохульствуй, меид. Иллин покарает каждого, кто прикоснулся к священной ниаде. Рано или поздно его гнев настигнет и тебя.

Человек в маске громко расхохотался и разговоры снова смолкли, все обернулись к ним, а мужчина посмотрел сверху-вниз на астреля: