Легенды первых лиц СССР

Я выскочил, пистолет, конечно, вытащил и к нему. Отвожу его немножко в сторону. Он сразу достаёт из кармана два письма. Я оттесняю его, а машина потихонечку проходит. Я взял эти два письма у него и говорю: «Сынок, зачем ты так делаешь?» А он отвечает, что не мог больше найти способа передать письма.

Игнатов взял у меня письмо, которое на него, открыл, прочитал. «А письмо для Фурцевой, говорит, ты сам передашь кому следует, пусть они там решают». Вот такой был неожиданный момент, когда человек выскочил на проезжую часть. И нам свернуть некуда, пришлось останавливаться и с ним заниматься.

В хрущёвские времена бывали такие ситуации, которые сегодня просто немыслимы. Алексей Сальников, сотрудник 9-го управления КГБ, в течение восьми лет сопровождавший первого секретаря ЦК и главу правительства в поездках по стране и за рубежом, вспоминает замечательный случай, когда Никита Сергеевич лично попытался решить проблему перехода одного отдельно взятого цыганского табора от кочевой жизни к оседлой.

— Во время поездки в Волгоград мы ехали на тракторный завод. Было очень жарко, пылища жуткая. А впереди нас по дороге несколько телег едут с цыганским табором… Никита Сергеевич говорит: «Остановитесь!» Машины тормозят. Цыгане тоже остановились, стоят, смотрят. Хрущёв выходит и к ним: «Кто у вас главный?» Они вместе с бароном своим собрались в кучу вокруг руководителя государства. Никита Сергеевич говорит: «Хотите работать? Давайте я вам помогу. Организуем колхоз. Техникой, деньгами вас обеспечим, жильё вам построим». Вроде бы беседа прошла нормально, цыгане кивали и соглашались. Потом местный обком организовал колхоз, технику им дал. Но колхоз этот, насколько мне известно, долго не продержался, разбежались цыгане…

Хрущёв, по воспоминаниям Алексея Сальникова, вообще стремился больше бывать на людях, особенно в то время, когда дела в экономике шли относительно хорошо. Заходил в магазины, общался с людьми. Иногда даже ругал охранников, когда они ограничивали его в чём-то.

— Часто охрана раздражала Хрущёва. Говорил, что ближе к народу хочет быть. Я помню, в Средней Азии какая-то девчонка из обслуги хотела ему письмо подсунуть, а я перехватил, положено так. Он увидел и говорит: «А ну-ка, отдай мне!» Отобрал у меня это письмо. А иногда Никита Сергеевич мог себе позволить нечто вообще из ряда вон выходящее. Он сам мне рассказывал, как они с супругой, Ниной Петровной, в его резиденции на Ленинских горах встретили Новый год, а затем вместе пошли гулять по Воробьёвскому шоссе (сейчас это улица Косыгина) и дальше по Ленинскому проспекту. Прохожие говорят: «Вроде Хрущёв идёт, смотрите!» Но никаких эксцессов не было, хотя увидеть первое лицо государства в два часа ночи прогуливающимся с женой по Москве было несколько необычно.