Легенды Умирающей Земли

Спустившись к себе в каюту, Кугель сказал:

– Вот теперь ты можешь снять мои башмаки.

Через час Кугель вскочил с кровати и завернулся в халат. Салассера приподнялась на коленях:

– Куда ты идешь? Я только что придумала что-то новое.

– Скоро вернусь.

На квартердеке Кугель снова застал мадам Сольдинк врасплох: она зажгла несколько свечей и установила их в оправе фонаря. Кугель схватил свечи и выбросил их за борт.

Мадам Сольдинк протестовала:

– Что ты делаешь? Мне нужен свет, чтобы правильно рулить!

– Подсветки эскалабры вполне достаточно! Предупреждаю вас в последний раз!

Проворчав что-то себе под нос, супруга экспедитора сгорбилась за штурвалом. Кугель снова вернулся в каюту.

– Теперь посмотрим, что ты придумала! Подозреваю, однако, что по прошествии двадцати эонов в этом отношении трудно изобрести что-нибудь, о чем я еще не слышал.

– Вполне возможно, – с обворожительной простотой откликнулась Салассера. – Но разве это соображение нас остановит?

– Разумеется, нет, – улыбнулся Кугель.

Они испробовали новаторское предложение Салассеры; затем Кугель порекомендовал вариант, также оказавшийся успешным, после чего опять вскочил на ноги и собрался выбежать из каюты, но Салассера поймала его и привлекла обратно в постель.

– Ты не находишь себе места, как пронырливый тонквиль! Что тебя все время беспокоит?

– Поднимается ветер! Слышишь, как плещется парус? Нужно взглянуть, что там происходит.

– Зачем себя утруждать? – не унималась Салассера. – Мама за всем присмотрит.

– Если она начнет убирать парус, ей придется оставить штурвал. И кто следит за червями?

– Черви отдыхают… Кугель! Куда ты?

Кугель уже выбежал на среднюю палубу, чтобы взять на гитовы парус, яростно хлеставший шкотами под порывами встречного ветра. Взойдя на квартердек, он обнаружил, что мадам Сольдинк, отчаявшись в своей способности справиться с управлением, покинула пост рулевого и спустилась в каюту.

Кугель проверил показания эскалабры. Коготь указывал в северном направлении; судно ныряло, рыскало и постепенно перемещалось кормой вперед. Кугель круто повернул штурвал; парус сразу наполнился ветром, хлопнув так громко, что Кугель испугался – не порвались ли шкоты? Раздраженные резкими толчками, черви выпрыгивали из воды, с шумом обрушиваясь на волны, снова ныряли и снова выпрыгивали, пока не разорвались их пояса; освободившись, черви уплыли в море.

– Все наверх! – громко приказал Кугель. Никто не отреагировал. Кугель зафиксировал штурвал и, действуя в полной темноте, взял парус на гитовы; при этом хлещущие шкоты нанесли ему несколько болезненных ударов.

Теперь «Галанте» неслась по волнам прямо по ветру, в восточном направлении. Кугель отправился искать команду и обнаружил, что все они заперлись в каютах, а на приказы немедленно открыть дверь отвечали молчанием.

Кугель пинал крепко сколоченные двери, но в результате только ушиб ногу. Хромая, он вернулся на среднюю палубу и постарался по возможности надежно закрепить все на борту.

Ветер выл в снастях; судно начинало поворачивать, выходя из ветра. Кугель снова побежал вперед, выкрикивая приказы. Отозвалась только мадам Сольдинк:

– Пойди прочь, оставь нас в покое! У нас морская болезнь!

Кугель снова пнул дверь ее каюты, после чего, хромая еще сильнее, добрался до штурвала; прилагая немалые усилия, ему удалось заставить «Галанте» снова идти по ветру.

Всю ночь Кугель стоял у штурвала; штормовой ветер скулил и повизгивал, волны вздымались все выше, иногда разбиваясь о транец взрывом белой пены. Однажды, когда ударила такая волна, Кугель обернулся через плечо и заметил мерцание отраженного света.

Свет? Откуда?

Источником могли быть иллюминаторы кормовой кабины. Кугель не оставлял там никаких горящих светильников – то есть их зажег кто-то другой в нарушение его строжайшего запрета.

Кугель не смел отойти от штурвала, чтобы погасить светильники… «Не так уж это важно», – успокаивал он себя. Сегодня ночью, в бурю, можно было зажечь над океаном настоящий маяк – и никто бы его не увидел.

Проходили часы; порывы ураганного ветра несли «Галанте» на восток. Кугель стоял у штурвала как прикованный. Ожидание рассвета казалось ему невероятно долгим, но все-таки небо зарделось тускло-лиловатым румянцем. Наконец взошло Солнце, открыв взору бескрайнюю череду катящихся черных валов с белыми гребешками пены.

Ветер угомонился. Кугель убедился в том, что теперь судно могло плыть правильным курсом без его вмешательства. Кугель болезненно распрямился, расправив руки, сжимая и разжимая онемевшие пальцы. Спустившись к себе в каюту, он обнаружил, что кто-то действительно установил два светильника в обращенном к корме иллюминаторе.