Легенды Великолесья. Мальчик, который шагнул в вулкан

Увидев плачущего от боли и что-то мычащего Наорау, Элькантарао подошел к нему: «Что, выродок, мамочку зовешь? Топить вас надо при рождении, уродов». Эльканатаро наступил на шею лежащему парню и, высунув язык от азарта, смотрел, как тот задыхается и бьется в конвульсиях.

«О, старик! И шуту досталось!», — Эльканатарао присел на корточки над Энором и протянул руку, чтобы перевернуть тело. «Террано нонмото!», — вырвавшиеся из ладоней Энора лучи подбросили Элькантарао в воздух и прижали к потолку. Извиваясь от боли и брызжа слюной, молодой маг хрипел проклятия. «Что ты сделаешь, старик? Ты же такой добрый — все это знают. Ты, и все твои дружки, и этот твой мальчик-выскочка — вы все сдохнете!».

Энор прищурился и кивнул в сторону лежащего на полу Лавадэра:

«Один мой друг говорил, что этого заклятия не достоин ни один человек. Что никто не заслужил вечно жить на вздохе, переживая бесконечно растянутый миг и видя, как перед его неподвижными глазами бегут года… Но мой друг мертв…». Элькантарао завыл от ужаса, а старый маг приложил палец к губам и шепнул: «Тссс!». Затем он протянул руку и произнес: «Заклинаю тебя силой Третьей Стихии! Плоть земли, дух блужданий!». Прижатые к потолку руки и ноги Эльканатрао начали покрываться серой бугристой коркой, на глазах превращаясь в камень и сливаясь со зданием. Скоро на Энора сверху смотрела вросшая в потолок статуя с протянутой вниз, вывернутой в конвульсии рукой и лицом, застывшем в гримасе отчаяния и злобы.

Энор огляделся, присел на кромку стола и закрыл лицо руками. Все его друзья, люди, на которых возлагали надежды целые народы, все они были мертвы. Старый маг утирал слезы не замазанными кровью полами плаща и поправлял выбившиеся из косы седые пряди. Стукнув кулаком о стол, Энор вышел из зала и отправился вверх по лестнице в старую пыльную библиотеку. Там он отыскал пожелтевший лист бумаги и неиспользованный пузырек чернил. Быстро написав письмо, он поджег его от угольков почти погасшего камина и развеял на сквозняке в пробитой Лавадэром дыре в стене. Через час в саду поместья «Роща Молчания», между покрытыми мелкими трещинами мраморными оградками и рядами разросшихся яблонь на земле лежали 13 тел. Старик Энор, обливаясь потом и сжав зубы, копал землю на месте большого цветника.

Когда багровое солнце начало тонуть за волнующимся занавесом леса, посреди сада чернела длинная, неглубокая яма шириной в человеческий рост. Энор стоял, подставляя сутулую спину прохладному ветерку, и долго смотрел на лежащего со сложенными на груди руками Лавадэра. Большие рваные раны на шее Патрона совета были прикрыты сложенной квадратом теплой накидкой. Слева от Лавадэра лежал Гаррар, как бы прижимая окоченевшими руками погасший зеленый кристалл к невидимой под одеждой сквозной ране от меча. Сэлис, Варагат-Манават, Наорау и еще восемь магов уже заняли свои места в большой могиле, разделенной на индивидуальные ячейки старыми сосновыми досками. Тарай-Ваоэна, Матору и еще двоих магов Мануриты забрали с собой — по-видимому, для допроса во дворце Узурата. Сложив всех в яму, Энор принялся ходить по саду, старясь выдерживать ровный круг. Постепенно уменьшая радиус, старый маг, наконец, подошел вплотную к могиле и принялся забрасывать ее влажным ароматным черноземом. Осенний ветер нагнал слабо моросящий дождик.

Энор с наслаждением подставил лицо холодным каплям, смывая трясущимися от усталости руками кровь и землю. Затем лег на траву и до глубокой ночи, почти не отрываясь глядел в темно-синее ночное небо, покрытое мерцающими точками звезд.

Глава XXIV. Огненный человек

Тпру!.. Золотая карета, не замедляясь, влетела в еле успевшие распахнуться тяжелые дубовые ворота форпоста «Медвежий овраг».

Едва не прыгнув в большой костер, кони отпрянули в сторону и остановились, подняв невидимые в ночной темноте клубы пыли. Отблески пламени играли на бревнах форта, вырывая из тьмы гигантские несоразмерные фигуры суетящихся людей. Облаченный в охотничий костюм с кольчугой и щитком на груди Ранама встретил Яна и сунул ему в руку смятый листок бумаги:

«Открывайте схрон. Мальчика отведи к кузнецу».

Ян без разговоров последовал за ним. Дородо, Файтару и еще пятеро мужчин возились вокруг толстой заржавевшей решетки в полу деревянной крепости форпоста. На решетке был изображен недавно виденный Яном в Янване пятилистный цветок:

«Этому схрону чуть меньше тысячи лет и его ни разу не открывали».

Большой висячий замок не слушался ключа, хрустя ржавыми и забитыми пылью внутренностями. Ранама с досадой стучал по нему кулаком и хватался за голову. Внезапно Дородо схватил его за руку:

«Тихо!..»