Легенды «Вымпела». Разведка специального назначения

Илья Григорьевич стал рассказывать о том, как была осуществлена операция по выводу из строя автомагистрали Мариуполь – Ростов-на-Дону, удивляясь вопросу Главнокомандующего: «Ведь это, по меркам войны, было уже давно…» Сталин сел напротив полковника и стал внимательно смотреть ему в лицо. Было понятно, что его интересовал не Таганрогский залив. Он просто продолжал думать о своём и изучать говорившего… Что было в этом испытывающем взгляде вождя? Какой вопрос для себя решал он? Больше всего в людях он ценил преданность себе и идеалам коммунизма. Не всегда ставя на первое место профессионализм, он прекрасно понимал, что серьёзные дела могут решить только специалисты. Даже преданность не позволяет исполнителю выполнить хорошо задачу, если он не обладает нужными, специфическими знаниями. А этот полковник – человек-профессионал. Чего только стоит его самозахватывающаяся поездная мина, которую он применил в Испании, выведя из строя необходимый для «франкистов» железнодорожный тоннель более, чем на семь суток[24]. Сталин о Старинове знал всё. Из глубины своего кабинета он внимательно изучал этого человека. Он знал даже то, что на него уже неоднократно писали представления на высшую награду, и знал, что до Президиума Верховного Совета СССР эти представления ни разу не дошли

[25]… Но – в эти «процессы» не вмешивался…

– Товарищ «Рудольфо»[26]

… – прервал Сталин Старинова на полуслове. «Надо же – он даже знает мой испанский псевдоним», – мелькнуло в голове у полковника. – Как вы думаете, подразделение диверсантов-разведчиков, которое призвано ну, например, решить очень серьёзную задачу в тылу противника, в очень глубоком тылу, для исхода войны – имеет стратегическое, оперативное или тактическое значение?

Старинов даже вздрогнул от неожиданности такого вопроса. Дело в том, что Илья Григорьевич последние несколько месяцев именно об этом и думал, находясь на различных направлениях фронта. Да, он больше сейчас занимался подготовкой всяческих взрывных устройств, противопоездных мин, тактикой «рельсовой войны», тактикой противодействия наших партизан карательным подразделениям вермахта, но… думал он о спецподразделениях разведчиков. Они, эти подразделения, по убеждению полковника, должны были после соответствующей подготовки выполнять задачи и оперативные, и тактические, и даже – стратегические. Партизаны – это хорошо, патриотично, но… это – не профессионалы. В войне основную нагрузку несут профессионально подготовленные люди, и только они смогут выполнять самые сложные задачи.

Старинов был уверен, что при создании подобных подразделений наряду с такими войсками, как мощные танковые подразделения и авиация… специальные диверсионные войска (тогда другого названия ещё не было) могут стать даже подразделениями стратегического назначения…

Поэтому он сказал:

– Я считаю, вплоть до стратегического значения. Несомненно, если в распоряжении командующего фронтом будут такие силы, он сможет решать оперативные и тактические задачи.

– Вы не переоцениваете роль подразделения разведчиков? – спросил Сталин, опять внимательно вглядываясь в лицо полковника… Старинов молчал, чувствуя, что это всего лишь часть вопроса… – Может ли группа диверсантов-людей быть опаснее мощной бомбы или эсминца, атакующего береговые укрепления? Даже наши «Катюши» уничтожают целые площади с врагами и далеко за линией фронта… А тут – всего несколько человек с автоматами… Ну, товарищ полковник, я ещё соглашусь, что разведчик нелегал или агент влияния может решать очень серьёзные задачи. А чтобы разведчики-диверсанты решали стратегические задачи…