Легион Хаоса

— Нет в этом мире наказания, достаточно сурового для тебя, — продолжает он, со звоном освобождая клинок, который мгновенно превращается в клубы чёрного дыма. — Идём со мной и ты узнаешь правду о нашем мире. — И он двинулся прочь, расплёскивая воду, скопившуюся в щелях мостовой. — Я буду ждать тебя.

Глава 2

— Итак, — в сотый раз повторил дознаватель, — вы отрицаете Баалов промысел в случившемся в городе Вилле. Сообщая о том, что все эти ужасы сотворены неким ренегатом из Легиона Виктором Делакруа. Я правильно понял вас?

— Правильно, — устало кивнул я.

Всё было так, как и должно быть. Тёмный подвал, с потолка капает вода, она же выступает на стенах. Комнатёнка пять футов на девять с окошком на высоте в полтора человеческих роста, посередине стол, по обе стороны от которого — две стула. На одном я, вокруг другого то и дело начинает метаться, красочно, но совершенно неубедительно изображая праведный гнев, отец-дознаватель. В общем, я в застенках ордена Изгоняющих Искушение. Туда я угодил сразу после того, как Делакруа покинул Вилль, а я так и остался сидеть в луже под стеной собора святого Себастьяна.

Первым меня обнаружил брат Карвер, подняв кое-как на ноги. Он посчитал, что я впал в ступор после встречи с Делакруа и передал на излечение в обитель святого Каберника, а уж оттуда-то меня и забрали винтертурские баалоборцы. Сахара же, по словам брата Карвера, так нигде найти и не смогли. Вместо него обнаружили двух странных рыцарей в готических доспехах и доисходных[8] топхельмах. Кто это, никто понять не мог, подозревали, что они — Рыцари Смерти, но особенно в этом направлении никто не работал, им вполне хватало меня.

Для Церкви я был просто подарком Судьбы. Сломленный гибелью могучего Легата воин Легиона Хаоса может наболтать какой угодно чуши, оговорив и сам Легион и Его королевское величество со чады и домочадцы в придачу, но тут у них нашла коса на камень. Я замкнулся, ушёл в себя, говоря лишь при необходимости, и добиться от меня отцам-инквизиторам ничего не удалось. Это начало злить их и понял, скоро начнут бить, а потом и пытать, но сей факт меня совершенно не расстраивал. После смерти Танатоса мне было на всё и всех наплевать.

— Вы — еретик, — заклеймил меня дознаватель, — и ничуть не желаете раскаиваться в ваших грехах. Вас ждёт костёр, но это ничуть вас не волнует. Хотя что я говорю с безбожным воителем Легиона Хаоса, вы сноситесь с Баалом ежечасно, ежесекундно! — Клирик, похоже, начал заводить себя. — Всех вас надобно жечь!!!

— Попробуйте, — мрачно усмехнулся я, — и вы узнаете силу Легиона.

— Убрать его! — рявкнул дознаватель. — Он упорствует в своём грехе!

Явились два дюжих охранника и водворили меня обратно в камеру. Такую же точно комнатёнку, только вместо стола и стульев кровать, а на ней устроился мужик в грязной, совершенно невозможной одежонке, обросший волосами и бородой. Вторая лежанка прямо на полу — куча тряпья и паршивенькое одеяльце.

Обычный тюремный трюк. Нечёсаный попытается вызвать на меня на откровенность, провоцируя хамством, а после фальшивым сочувствием. Вот только я эти вещи знаю не понаслышке, а на собственном опыте.

Подойдя к койке, я спихнул бородатого ударом ноги на пол и плюхнулся на его место.

— Ты чё творишь, гад?! — заорал он. — Чё творишь, а?! Я с тобой разговариваю, ты…

— Ну, я. — Я забросил руки за голову и закрыл глаза.

— Да я тя! — Бородатый ринулся на меня с кулаками.

Не поднимаясь, я ещё раз врезал ему ногой, на сей раз — по морде. Он отлетел, врезавшись головой в стену.

— И не рыпайся, уточка, — расслаблено бросил я ему, — а не то удавлю.

— Да ты чё, — вновь подошёл ко мне бородатый, — я ж не того. Я же этого…

— Остынь, приятель. Я все эти трюки ещё в детстве проходил. И не лезь ко мне.

— Да я, да ты!

— Да, я. Я самый и никто иной. А ты — платный осведомитель, или за идею работаешь?

— Я же тебе токо добра желаю, — сменил тему бородач. — Тебя же завтра мытарить спочнут. — Он подобрался ко мне на половину длины руки и я ударил его под дых и следом — снова по харе, оставив лежать у стены. Теперь можно поспать в тишине, ведь больше же не дадут.

— Ну и зачем было служащего бить?

Дознавателя поменяли. Фанатика в длиннополой рясе сменил некто вроде брата Карвера. В голосе его то и дело мелькала лёгкая ирония, а сам он почти необидно уязвлял моё самолюбие едкими шуточками.

— Он же на работе, — продолжал он, — исполняет свои обязанности, а вы его то ногами по лицу, то головой о стену. Разве это дело, а, герр Вархайт? Вам бы понравилось, если вас во время операции кто-нибудь вдруг принялся бить ногами?

— Пускай бы попробовал, — пожал я плечами. — Я ведь тоже не лыком шит, как говорят в Карайском царстве.

— Это верно, — кивнул клирик, — однако я прошу заметить — вы избили почти беззащитного человека, в то время как вас таковым не назовешь.