Легкий заказ

— Да майор этот мне без разницы — отмахнулся я — Другое припомни — может возле этого пропавшего вечером кто терся? Из другого вагона, например? Ты же наверняка туда-сюда ходишь, не могла не заметить. Напротив купе никто у окна не маячил? Знаешь, иногда встанет человек и стоит, вроде как пейзаж рассматривает.

— Вот мне делать нечего, как только следить, кто куда ходит да кто на что смотрит — глянула на меня как на сумасшедшего проводница — Особенно когда дембеля в вагоне. Хуже них только вахтовики, те вовсе как с цепи сорванные, особенно если девки молодые по соседству есть. Хотя пьют и те, и другие одинаково, чего уж там.

— Так волю мужики почуяли, вот и пьют — со знанием дела отметил Володя.

— У них воля, у меня проблемы — сказала, как отрезала, Алевтина, причем после этих слов ее смартфон разразился мелодией какой-то смутно знакомой песни из сильно далекого прошлого, помнится, там речь шла о императрице Екатерине Второй и окраине Москвы. Причем совершенно непонятно, что она делала в столице, если постоянным местом ее проживания был Санкт-Петербург — Всякий раз на одно надежда — что без полиции обойдется. Погоди, дай отвечу.

Похоже, на этот раз я вытянул пустышку. Печально, я все же рассчитывал при помощи Аделаиды зацепить хоть какую-то ниточку, зацепившись за которую мог двинуться дальше. Но не беда, у меня еще есть соседка по купе, может там что-то смогу разузнать.

— Валентина, ты о чем? — вещала тем временем в трубку проводница — Да говорю тебе — нормально себя чувствую. Что? Когда я звонила? Сегодня? Не может такого быть. Какие грозные признаки? Чего-чего? Деменции? Да тьфу на тебя за такие слова!

— Стоп! — я схватил Аделаиду за мощное плечо, что той, похоже, очень не понравилось — Пусть скажет, зачем ты ей звонила, и если спрашивала, то о чем.

— А чего я хотела-то от тебя? — сбросив руку с плеча, все же выполнила мою просьбу железнодорожница — Ну. Ага. О как! И что за пассажир? С какого рейса? И чего? Выслала? Ну-ка, погоди, трубку не вешай.

Аделаида оторвала смартфон от уха, поводила пальцем по экрану, а после снова вернулась к беседе.

— Нет ничего. Видать не дошло твое сообщение. Вышли по новой, ладно? И извини что наорала. Нервы, знаешь ли, ни к черту. Филлипыч еще с утра крови попил, черт старый. Ага. Ага. Спасибо!

Ай да ведьмы, ай да мастерицы. Выходит, они у Аделаиды в подсознании покопались, пока та не в себе была, вытащили то, о чем она сама не помнит, заставили позвонить коллеге с тем, чтобы она данные на некоего пассажира дала. А это наверняка ведь закрытая информация. Ну, не совсем, конечно, тайна-тайна, но все же.

— Ничего не говори — велела мне проводница, вытирая со лба пот — Хотя нет, лучше скажи. Те девки — они кто?

— Ты точно хочешь это знать? — осведомился к Аделаиды я, отметив, что баба она все же сильно неглупая. Логически события ведь абсолютно верно между собой связала.

— Мне так спокойнее будет. А то ведь начну думать, что совсем умом тронулась.

— Ведьмы они — пояснил я — Самые что ни на есть настоящие. Они как, с пустыми руками пришли или нет? Чем-то тебя угощали?

— Шоколадка при них была — наморщив лоб, ответила собеседница — Точно. Я как ее увидела, так сладкого захотела!

— Ну вот тебе и ответ на вопрос откуда провал в памяти — усмехнулся я — Говорят же — сладкое вредно. И сразу тебе совет дам от чистого сердца — ты ту денежку, что на столике нашла, лучше сожги. Как бы это не звучало, но в данном случае деньги на самом деле могут оказаться злом.

Смартфон пискнул, железнодорожница глянула на экран, а после показала его мне.

— Кульков Анатолий Игоревич — прочитал я сообщение от неизвестной мне Валентины, особо обрадовавшись тому, что в нем и паспортные данные неизвестного мне гражданина имелись — Ага. Пять секунд, Аделаида, дай-ка фоткну эту красоту!

Несмотря на то, что проводница почти отошла от пережитого шока, она все попросила нас проводить ее до вокзала, на что мы с Володей, как джентльмены, разумеется, согласились.

— Что думаешь, сожжет она денежку? — спросил у меня водитель, когда, поводив Аделаиду, мы вернулись в машину — Как ты сказал?

— Фиг знает — ответил я, доставая смартфон — Думаю, нет, пожадничает. Скорее, сейчас купит себе какую-нибудь ерунду, вроде пирожка, чтобы ее разменять. Ну, вроде как «пятера» теперь не у меня, а от сдачи вреда не будет, а это не так.

— Почему?

— Если купюра все же проклята, то от каждого вреда, который она после людям причинит, и ей доля малая перепадет. В результате огребет наша красавица горя больше, чем все остальные. Им-то персональные неприятности достанутся, а она одна за всех ответит.

— Как по мне — справедливо — подытожил Володя — Ей сказали, предупредили, она не послушала. Слушай, а может надо было ее заставить денежку сжечь?