Легкий заказ

— Гель, ты чего тут до сих пор? — вошел я в приемную, где и собралась небольшая, но дружная компания — Вроде с утра мне говорила о том, что куда-то там собираешься. То ли на днюху, то ли вообще за город с друзьями.

— Собиралась да не собралась — ответила мне девушка — А это ты чего принес?

— Газван передал — я поставил корзину на стол — Фрукты и национальные лакомства. Кстати, персонально для тебя. Сказал, что такой сладкой ханум как ты, следует дарить все только самое лучшее.

— Он толстый и стремный, так что пусть даже ни на что не надеется — секретарша привстала и начала копаться в содержимом подарка — Но во вкусняшках толк знает. Блин, персики, как раз сегодня хотела.

— Дары волхвов — усмехнулся Модест Матвеевич — Ну, разумеется, с поправкой на то, что сделан сей подарок азиатом.

Он сидел в своем любимом кресле, которое находилось в углу, том, куда даже в самый солнечный день не попадает свет. Как и всегда, на его губах змеилась ироничная улыбка, черные с сединой волосы были безукоризненно уложены, на дорогом костюме не виднелось ни единой замятости, алмазно поблескивала галстучная булавка, нога была закинута на ногу, а рука с золотым перстнем лежала на кругляше навершия трости.

— Хороший харч — сунул тем временем нос в подарок и Сенька — Опять-таки корзинка славная, с такой хоть куда, хоть за покупками, хоть по грибы. Ты, Гелька, ее не выбрасывай, ладно? Пригодится в хозяйстве.

— А то у нас здесь хлама мало! — девушка уже достала из шкафа тарелку и выкладывала на нее фрукты с тем, чтобы пойти и помыть их — И потом — куда ты за грибами собрался ходить? В сад «Эрмитаж»? Или в «Нарышкинский» сквер? Так они там не растут.

— Об тот год Максим нас в лес возил пару раз — с достоинством возразил ей домовой — Или забыла? Мы там и грибы собирали, и мясо жарили. Пикник называется. Хозяин, я вот эту штуку попробую?

— Хоть все ешь — отмахнулся я — На здоровье!

— Ешь-ешь — поддержала меня Геля, а после ткнула Арсения пальцем в пузо — Главное не лопни!

Домовой хрюкнул от неожиданности и чуть не выронил ароматную баклаву, девушка же хихикнула и вышла из приемной, держа в руках тарелку с фруктами.

— Что-то случилось? — спросил у меня вурдалак — С чего вернулся? И еще… От тебя пахнет порохом. С каких пор на именинах стрелять начали?

Чутье, у него, конечно, такое, что любая собака позавидует.

— День рождения что — усмехнулся я — Так, ерунда. Вот свадьбы иные бывают — там да, такая пальба стоит!

— Темнишь — отметил Модест Михайлович — Ну да твое дело.

— Сцепился какими-то залетными — не стал скрывать я, зная по опыту, что бывший владелец этого дома еще и изрядно обидчив — Трое молодых и наглых клыкачей хотели узнать, каков я на вкус.

— Однако — с интересом глянул на меня вурдалак — И из чьей семьи?

— Понятия не имею — вздохнул я — Но повесил эту тему на Самвела, он как раз на днюхе был. Пускай разгребает.

— Зря — качнул головой мой собеседник — Самвел злопамятен.

Модест Михайлович не входил ни в одну из вурдалачьих столичных семей и своей не имел, но при этом сам знал всех более-менее влиятельных кровопивцев Москвы, да и сам в этой среде пользовался довольно-таки немалым авторитетом. Впрочем, в последнем ничего особенно странного и не имелось — возраст, связи в Европе и недобрая слава безжалостного и принципиального бойца сделали свое дело.

Насчет последнего, правда, я не очень уверен. Полагаю, это легенда, которую кто-то когда-то зачем-то выдумал, а после она стала фактом, не требующим подтверждения. За все те годы, что мы знакомы, я ни разу не видел, чтобы Модест пускал силу в ход, напротив, он всегда предпочитал решать любой конфликт при помощи разума. Да и было тех конфликтов-то… Нет, время от времени ругается с Гелей, но там все заканчивается тем, что он покидает офис и отсиживается на чердаке, а она через пару дней начинает барабанить по батарее и просить прощения.

— Зато усерден и уперт. Он точно этот клубок размотает, хоть бы даже из принципа. А на обиды его я чихать хотел, мы все равно с ним дела не ведем.

— Сегодня не ведем, завтра кто знает — вурдалак постучал пальцем по газете, что лежала рядом с ним на круглом стеклянном столике — Вот и в прессе пишут, что армянская диаспора в столице усиливает свое влияние. А он ее часть, можешь не сомневаться.

Модест Матвеевич при всей своей нелюбви к человечеству всегда внимательно следил за всем, что происходит в стране и мире, причем доверял только печатным изданиям. Интернет он не признавал от слова «совершенно», объясняя это тем, что у бумажных газет хоть какие-никакие редактора есть, а там все кому не лень строчат все, что им в голову придет.

Именно по этой причине часть коллег-арендаторов посмеивалась надо мной. Я был единственным, к кому ежедневно, кроме выходных, заглядывал почтальон, приносящий стопку свежих газет. В наше время подобное являлось нонсенсом.

А что делать? Киосков-то на Садовом почти не осталось, а в тех, что есть, в основном продаются батарейки, китайское «Лего» и груды «глянца».