Легко ли плыть в сиропе. Откуда берутся странные научные открытия

Возьмем, к примеру, законодательное собрание штата Техас, США. С подачи сенатора Боба Глазго оно приняло закон, запрещающий без специальной лицензии продавать и приобретать лабораторное химическое оборудование – всякие колбы, пробирки, мензурки, воронки и прочее. Обоснование: все это может быть использовано для производства наркотиков. О том, что все это используют не только для получения бесчисленного множества других веществ, но и для обучения химии в школах, законодатели, скорее всего, не знали по причине их преимущественно юридического образования. Зато они прекрасно разбираются в карательных мерах: за продажу и приобретение химической посуды без лицензии грозит тюремный срок до одного года и штраф до четырех тысяч долларов. За выдачу лицензий отвечает Департамент общественной безопасности штата Техас. За защиту общества от колб и пробирок сенатор Боб Глазго был удостоен Игнобелевской премии по химии за 1994 год.

Смех, поднявшийся во всем мире в связи с этим награждением, не остудил горячие головы последователей Глазго. Нашлись они и в России, где в 1998 году был принят закон "О наркотических средствах и психотропных веществах (№ 3-ФЗ от 08.01.1998)", подкрепленный Постановлением Правительства РФ "Об утверждении перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации" (№ 681 от 30.06.1998). При составлении перечня прекурсоров (исходных веществ) для получения наркотиков законодатели, судя по всему, ориентировались на методики их синтеза, доступные любому желающему в интернете, и по незнанию химии просто скопировали все упомянутые там вещества. В их число попали, например, серная и соляная кислоты. Это породило огромные сложности у организаций, в том числе и учебных заведений, включая школы, использующих эти простейшие и самые распространенные химические вещества. Мало того что их стало невозможно купить без специальной лицензии, так еще необходимо вести журнал учета этих веществ, вроде того, что вели в советское время для этилового спирта. Удивительно, но в любом автомагазине ту же серную кислоту свободно продают как электролит для кислотных (свинцовых) аккумуляторов. Почему-то инициатива российских законодателей прошла мимо внимания Игнобелевского комитета, а так как это произошло не в первый раз, мы усматриваем здесь факт дискриминации по национальному признаку.

Вероятно, чиновники больше всего ополчились на образование, потому что это самая беззащитная сфера человеческой деятельности. Наибольший ущерб наносит их вмешательство в содержание школьных программ. Так, например, Советы по образованию штатов Канзас и Колорадо выступили плечом к плечу против преподавания в подведомственных им школах теории эволюции Дарвина, за что немедленно были увенчаны Игнобелевской премией в области образования за 1999 год.

Американских чиновников можно понять. Негоже, что в демократическом обществе решение об адекватной картине мире принимает небольшая сектантская группа ученых, этот вопрос необходимо выносить на суд широкой общественности и решать путем голосования, демократическим большинством. Дальше – больше. Школьник имеет право сам определять, изучать ему теорию эволюции или не изучать, если она не соответствует картине мира, сложившейся в его голове под влиянием родителей и интернета. "Я Дарвина не читал, но осуждаю!"

Это право на невежество попыталась отстоять 16-летняя школьница из Санкт-Петербурга Мария Шрайбер, подавшая в 2006 году иск в суд с требованием запретить в школах преподавание теории эволюции и ввести в учебные программы иные концепции происхождения человека. Суд иск отклонил, хотя для принятия решения судье пришлось скрупулезно изучить заверенный перевод автобиографии Дарвина, чтобы лично убедиться, что Дарвин при создании своей теории руководствовался научными соображения, а не идеологическими или – упаси боже – антирелигиозными установками. Повезло с судьей, а если бы не повезло?

Помимо награждения чиновников шутовскими премиями ученые занимаются и более привычным для них делом – изучением феномена бюрократии с научной точки зрения. В последние годы большую популярность среди математиков приобрела "Задача ленивого бюрократа" – составление оптимального режима работы бюрократа, который, с одной стороны, стремится работать как можно меньше, а с другой – должен постоянно демонстрировать свою занятость, действуя по принципу "что бы ни делать, лишь бы ничего не делать". Одно из самых основательных исследований в этой област[75] выполнено Эстер Аркин, Майклом Бендером, Джозефом Митчеллом и Стивеном Скинабом из Университета Нью-Йорка. Их работа не прошла мимо внимания Игнобелевского комитета, но премию им все же не дали, потому что, несмотря на 19 сформулированных и доказанных лемм и теорем, им так и не удалось найти строгое решение поставленной задачи, которую любой бюрократ легко решает на интуитивном уровне.