Легко ли плыть в сиропе. Откуда берутся странные научные открытия

Идем дальше. Владение растением не может быть абсолютным, растение нельзя использовать так, как хочет человек, без всяких ограничений. Этот интереснейший пункт ведет к множеству последствий. Вот, скажем, моральна ли прививка растений, когда подвой[[91] ] лишается всего и вынужден своими корнями питать какого-то пришельца? А обрезка растений – это морально или должно быть запрещено как причинение нестерпимого страдания? Защитники животных ведь добились запрета на удаление хвоста и обрезание ушей у некоторых пород собак, например эрдельтерьеров или доберманов. Пусть эта операция улучшала экстерьер, зато теперь собаке не больно. Обрезка растений тоже улучшает их экстерьер, а иногда делает здоровее, позволяет отрастить больше листьев и повышает эффективность фотосинтеза, но все же, все же… Создание бонсай вообще оказывается за гранью представимого – как компрачикосы у Виктора Гюго, выращивающие из детей уродцев на потеху публике.

Генетическая модификация растений морально оправдана при условии, что она не нарушает права растений на размножение и их способность к приспособлению, при этом должно быть обеспечено сохранение естественной системы взаимоотношений между растениями. Эта замечательная идея ставит крест на множестве современных методов селекции. Вот, например, обеспечение стерильности пыльцы при генной модификации. Так предлагают делать и для защиты от копирования (нанесения убытков сельскохозяйственным компаниям от пересеивания семян), и для предотвращения скрещивания с дикими растениями. Подобный метод совершенно аморален, ведь право целого сорта растений на самостоятельное размножение будет нарушено. В связи с глобальным изменением климата исследователи активно ищут и патентуют гены устойчивости к засухе, засолению почвы и прочим неблагоприятным факторам. В перспективе эти гены будут применять для модификации и получения устойчивых сортов. Опять аморальность: нарушается способность растений на приспособление, ведь модифицированные организмы не смогут жить в нормальных условиях и обречены вместе с потомками всегда пребывать в ужасных, неплодородных и засушливых местах. А вот отношение к патентованию растений у членов комиссии нейтральное: это регулируется межчеловеческой моралью.

Когда же моральные ограничения при обращении с растениями перестают работать? Тогда, когда речь идет о выживании человека. Выходит, съесть морковку с грядки в общем-то допустимо, но вот выполоть сныть из кустика флоксов – нехорошо, цветы не жизненно важная потребность. А флоксы пускай честно борются со снытью – это соответствует принципу сохранения естественных отношений в растительном сообществе.

Не исключено, что подобные очевидные последствия несколько притормозили законодательные инициативы по защите прав растений. Хотя, если бы, скажем, автомобилиста, паркующегося на газоне, привлекали не по административной статье за порчу зеленых насаждений, а по уголовной за непредумышленное массовое убийство, это было бы действенно и поучительно.

Новый способ защиты газонов от автомобилистов – единственная здравая мысль во всей вышеприведенной чепухе. С этим согласен и Игнобелевский комитет, который присудил швейцарским чиновникам премию мира за 2008 год, не скрывая на этот раз ее шутовской характер.

Вы думаете, все на этом закончилось? Как бы не так! Глупость человеческая не имеет границ.

Возможно, вы обратили внимание на то, что швейцарские биологи при подготовке эпохального доклада о правах растений упомянули в качестве маловероятного события обнаружение личности у камней и, значит, борьбу за их, камней, права. Похоже, они погорячились. Стараниями новозеландских исследователей Марка Ависа и Шела Фергюсона, а также Сары Форбс из Бирмингемского университета было установлено, что найти у камня черты личности совсем нетрудно. Забегая вперед, скажем, что эта работа была удостоена Игнобелевской премии по экономике за 2016 год.

Обожествление камней, как правило больших валунов, – один из древнейших обычаев человечества. С ним боролись и христианская церковь, и просветители, и реформаторы различных религий, но все безуспешно. Вот, например, что случилось с самым известным камнем в истории человеческих верований Эсвадом – Черным камнем, положенным еще Авраамом в угол стены Каабы в Мекке. В 930 году Мекку взял Абу Тахир аль-Джаннаби, султан карматов. Основатель карматства Хамдан по прозвищу Кармат, то есть "уродливый", как утверждает словарь Брокгауза и Ефрона, "установил коммунизм (касавшийся и жен), внушил, что обряды и всякие внешние религиозные предписания – излишни". Для борьбы с религиозными предрассудками Абу Тахир аль-Джаннаби решил уничтожить хадж (паломничество в Мекку) и, в частности, важный объект хаджа – Черный камень. Камень из стены выломали, распилили пополам и сделали из него подставки для ног в нужнике султана. И что же? Спустя 20 лет выкупленная реликвия снова была вделана в стену.