Легкое дыхание лжи

Неожиданно с другой стороны ангара послышался металлический визг ржавых дверных петель и звяканье тяжелой цепи, и почти сразу же взревел мотор. Кис побежал, надеясь успеть увидеть номер машины, но «Вольво» как ошпаренный вылетел на проселочную дорогу и заскакал по ухабам, взвивая пыль, с такой скоростью, что номер сделался неразличимым за те несколько секунд, в которые детектив домчался.

Стало быть, Коля засек постороннего человека и примитивно сбежал. А это означает, в свою очередь, что важнее всего для полицейского было не засветиться. Убраться отсюда раньше, чем увидят его в лицо. Раньше, чем углядят номер его машины. И это был плохой знак. Совсем плохой.

Проводив машину взглядом, Алексей повернулся к зданию. Дверь – деревянная дверь для людей, не для машин – была распахнута настежь. В металлическом ушке висела массивная цепь, на ней неприкаянно болтался амбарный замок. Выходит, у Коли имеется ключ от замка…

Помедлив, Кис вошел. И сразу же резко остановился. В двух метрах от порога лежало тело.

Алексей наклонился к нему, проверил пульс… Мужчина был не только мертв, но уже изрядно остыл. То есть смерть наступила еще вчера вечером.

Некоторое время Кис соображал, кому позвонить. Громов небось еще дрыхнет и потому бесполезен: пока до Петровки доберется, пока в рабочем компе нужный файл нароет… А вот кто ему может помочь незамедлительно, так это Витя с Димой, охранники Пилипкина.

Он открыл эсэмэску Громова с адресами и явками (заодно порадовавшись своей предусмотрительности, благодаря которой вся необходимая инфа у него теперь под рукой) и набрал номер Вити. Охранник спал, голос его выдал, но детектива это не волновало.

– Витя? Это Алексей Кисанов, я вчера вечером к вам с Димой… Ага, вот-вот. Скажи, у Никиты какого цвета волосы? Он не рыжий, часом?

Никита был рыжим. Даже ярко-рыжим, уточнил Витя.

Как этот труп. И рост выше среднего, и комплекция плотная…

Предположение Милы оказалось верным. Коля застрелил его. Еще вчера.

Входное пулевое отверстие находилось в шее, под подбородком – видимо, мужчины схватились в драке за пистолет и катались по полу… Из положения «стоя» в такое место не попасть.

Крови, однако, вокруг тела не было. А должна быть. Шея, этот мост между торсом и головой, буквально напичкана сосудами разных назначений и калибров, артериями и венами. Значит, выстрел застал Никиту не здесь…

Алексей обошел ангар по периметру. Несмотря на то что окна были забиты фанерой, острые лучики солнца, пробивавшиеся через щели там и сям, неплохо освещали помещение. Большую темно-красную лужу на полу детектив быстро нашел у торцевой стены. Никита получил пулю, без сомнения, в этом месте. Тут и умер – мгновенно, скорее всего: судя по входному отверстию, пуля прошла через мозг. Но теперь его тело в двух метрах от двери. Стало быть, Коля намеревался вынести труп. Но появление детектива помешало его планам…

Телефон! Мобильник Никиты, который и указал детективу местоположение ангара, – где он? В нем, без сомнения, зафиксировался номер Коли, а по нему легко установить его личность!

Однако аппарата не было видно. Алексей набрал номер Никиты и прислушался…

Нет, не звонит. Коля унес его, как пить дать. Тело не успел, так хоть телефон умыкнул. Он полицейский, он знает, как лихо способен сотовый предать не только своего хозяина, но и всех, с кем он был в контакте. Значит, придется запрашивать у оператора распечатку звонков…

Собственно, это уже не его забота. Пора будить Серегу.

– Есть хорошая новость: Мила жива.

– Плохая тоже есть? – хмуро поинтересовался Громов.

– Как водится.

– Давай сразу.

– Никита убит.

– Та-ак… И где труп, тебе известно? Адрес можешь дать?

– Записывай, – Алексей принялся диктовать.

– Ага… Жажду узнать подробности, но сначала отправлю людей в ангар. Жди, перезвоню.

Через две минуты Громов был снова на связи.

Алексей рассказывал и слышал, как дружбан, не желая терять время, чистит зубы, спускает воду в туалете; как вскипел чайник и звякнула ложка об чашку… При этом слушал Серега сосредоточенно, о чем свидетельствовали его уточняющие вопросы.

– Ты там оставайся на месте, пока наряд не приедет, – произнес Громов, выслушав до конца. – Дашь показания, как положено. А я сейчас за девицей Пилипкиной пошлю кого-нибудь, раз сама явиться к нам не желает. Роман там, на даче, с ней?

– Ну да.

– Я парня твоего прихвачу, уж не обессудь, друже. Да и сестричку двоюродную заодно. Снимем со всех показания и дело закроем. Адрес дачи знаешь?

– Нет. Только примерное местоположение.

– А фамилию Насти?.. Ладно, не проблема, это мы вмиг установим. Не клади трубку, я распоряжусь.

Алексей не успел возразить насчет Романа – да и сообразить не успел, что для него будет лучше в сложившейся ситуации. Пока он взвешивал все «за» и «против», Громов уже вернулся к телефону.

– Надеюсь, Кис, у тебя хватит ума сына не предупреждать?

Алексей понимал: Роман сочтет его предателем. Парень влюблен, и никакому резону сердце не внемлет (или как там сказал мудрец[4]). Но на то и существует неблагодарная работа родителя, чтобы оберегать детей от них самих.