Лейтенант Бертрам

«Дорога, которую жизнь открывала перед ним, всегда была очень уж узкой… Всегда он жил стесненный, подавленный… Его отец, капитан подводной лодки… погиб вместе со своей лодкой в последний месяц войны где-то на Средиземном море… Бертрам рос сиротой в побежденной стране. Пенсия, которую мать получала за погибшего отца, была более чем скудной. Ей приходилось подрабатывать, чтобы он мог учиться. Она шила. Так были добыты средства на его обучение, а затем и та сумма, которую он должен был внести при поступлении на военную службу».

Автор прослеживает судьбу Бертрама на протяжении нескольких лет; однако этот персонаж, давший название всему роману, отнюдь не занимает в нем какого-то особого, центрального положения. Не меньше внимания и места уделено другим — прежде всего сослуживцам Бертрама, военным летчикам, гитлеровским офицерам. С понятным интересом всматриваемся мы в их лица: кто они, эти люди, которые всего несколько лет спустя станут сбрасывать бомбы на советские города, грабить, насиловать, сеять разрушения и смерть?

Существует мнение, что значительные слои германского офицерства, особенно высшего, были настроены оппозиционно по отношению к гитлеровскому режиму, лично к выскочке-ефрейтору, и лишь воинская дисциплина, невозможность реального сопротивления заставляла многих выполнять приказы. Какая-то оппозиция действительно существовала; но верно и то, что ссылка на приказ не избавляла исполнителей от ответственности.

Роман Бодо Узе помогает нам разобраться в этой не такой уж простой проблематике. Писатель убеждает во многом потому, что способен показать суть дела, так сказать, изнутри.

Наиболее откровенным и убежденным фашистом выказывает себя на страницах книги обер-лейтенант Хартенек — одна из самых зловещих и отвратительных фигур в романе. Его многословные разглагольствования убедительно свидетельствуют о внутреннем глубинном родстве фашизма и милитаризма. Еще в середине 30-х годов офицеры набирающего силу вермахта лелеют планы новой войны.

«Война неизбежна! — проповедует в романе Хартенек. — Кому это знать, как не нам! Мы ведь сами подготавливаем будущее… Все общественные явления имеют только один смысл, преследуют только одну цель: войну!.. Мы создали новую общность. И символ ее — солдат в стальном шлеме, с автоматом в руках, с ручной гранатой за поясом!.. А все эти истории начала, все эти заботы о власти черни — все на поверку оказалось несостоятельным, просто глупым. Кто властвует — чернь или армия?»

Здесь Хартенек, пожалуй, выдает желаемое за действительное: в системе гитлеровского «тотального» государства армия не представляла самостоятельной политической силы и на власть претендовать не могла; напротив, она стала послушной исполнительницей гитлеровских приказов. Но в главном он прав: демагогические «заботы о власти черни», то есть мнимосоциалистические лозунги фашистской партии, уже через год после гитлеровского переворота оказались отброшены. (Хартенек вспоминает о друзьях, которые были расстреляны 30 июня 1934 г. — в «ночь длинных ножей» — с криком «Хайль Гитлер!» на устах.) Война, завоевание «жизненного пространства» за счет других народов, стала целью государственной политики, армия же — инструментом ее осуществления.

Офицеры в романе Бодо Узе подыскивают удобные авиабазы для будущей войны, предвкушают возможность налетов на «Петербург, или Ленинград, как он теперь называется». «Германии необходима война», — вновь и вновь звучит в их разговорах.

Со смешанными чувствами вслушивается в эти речи лейтенант Бертрам, человек во многом слабый, с неустоявшимися убеждениями. Он поддается растлевающему влиянию Хартенека, хотя чувствует, что все эти словеса о «спасении мира от большевизма», о готовности к «геройской смерти» не более чем «готовые фразы». Он слишком хорошо — отчасти и по собственному опыту — знает, что реальную, обыденную жизнь и поступки этих людей, которые объявляют себя «гордостью нации», определяет совсем другое: карьеризм, корысть, моральная извращенность, бездушие, трусость.