Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы

До этого мгновения Хорнблауэр не замечал адского рева шканцевых каронад; они стреляли без перерыва, осыпая неприятельскую палубу картечью. В их свете он увидел, как удаляются мачты француза. В следующей вспышке возникла еще одна мгновенная картина — над палубой французского корабля двигался бушприт. Треск, крики: следующее французское судно налетело на идущее впереди. Треск не стихал. Хорнблауэр заспешил на корму, чтобы поглядеть, но темнота уже сомкнулась перед его ослепшими от света глазами. Он мог только слышать, но и этого было довольно, чтобы понять: судно, действующее как таран, разворачивалось ветром, его бушприт крушил ванты, фалы, штаги и, наконец, налетел на грот-мачту. Потом упадет фок-мачта, упадут реи. Два корабля сцеплены вместе и беспомощны, а с подветренной стороны у них «Девочки». Хорнблауэр увидел, как они зажигают фальшфейеры, пытаясь разобраться в безнадежной ситуации. Корабли поворачивались, голубые огни фальшфейеров и красные огни фонарей вращались, как некая планетная система. Им не спастись — ветер и течение понесли их, и Хорнблауэру показалось, что он услышал треск, с которым корабли налетели на «Девочек». Он не мог быть твердо в этом уверен, да и времени гадать не было. На этой стадии отлива вокруг рифа Поллукс возникает вихревое течение, и это надо учитывать. Потом он должен войти в Ируаз, чьи воды считал такими опасными, пока не сунулся в Гуле. Неизвестно, сколько еще кораблей идет из Бреста. По стрельбе и замешательству они уже поняли, что среди них враг.

Хорнблауэр бросил быстрый взгляд на нактоуз, прикинул силу ветра на щеке. Неприятельская колонна (вернее, ее остатки) при таком ветре наверняка возьмет курс на Ра-дю-Сен и постарается подальше обойти мели Трепье. Он должен пойти им наперерез — следующее судно в колонне наверняка уже близко, но через несколько секунд оно выйдет из узкого фарватера Гуле. И где же первый фрегат, тот самый, который он пропустил без боя?

— Эй, на грот-руслене! Бросать лот!

Надо держаться как можно дальше с наветренной стороны.

— Нет дна! Двадцать саженей пронесло!

Значит, они достаточно далеко от Поллукса.

— Оставить на лоте!

Они продолжали идти правым галсом. В непроницаемой тьме Хорнблауэр слышал совсем близко тяжелое дыхание Проуза. Все остальное было тихо. Скоро снова придется бросать лот. Что это? Ветер донес до слуха отчетливый звук — звук тяжелого предмета, упавшего в воду. Бросают лот. Следом, после соответствующей паузы, раздался пронзительный крик лотового. С наветренной стороны еще одно судно. Расстояние все уменьшалось, и Хорнблауэр вскоре разобрал голоса и скрип реев. Перегнувшись через ограждение, он тихо сказал:

— Приготовиться у пушек.

Вот и оно, неясно вырисовывается по правому борту.

— Два румба вправо. Одерживай.

Тут французы их увидели. Из темноты раздался усиленный рупором окрик, но Хорнблауэр, не дослушав, скомандовал:

— Пли!

Пушки выстрелили почти одновременно, «Отчаянный» содрогнулся от отдачи. И вновь чужой корабль озарился светом бортового залпа. Нет надежды посадить его на мель — пролив здесь слишком широк. Хорнблауэр поднес к губам рупор:

— Поднять пушки! Цельте по мачтам!

Он может покалечить неприятеля. Первая пушка следующего залпа выстрелила сразу после его слов — какой-то дурак не обратил внимания на приказ. Но остальные выстрелили после паузы, необходимой, чтобы вынуть клинья. Вспышка за вспышкой. Бах, бах, бах, снова, и снова, и снова. Вдруг вспышка осветила крюйсель неприятельского корабля, который в этот самый миг начал медленно разворачиваться. В отчаянной попытке уйти от мучителя француз обстенил паруса, рискуя попасть под продольный огонь, — он решил пройти под кормой у «Отчаянного», чтобы встать носом по ветру. Сейчас Хорнблауэр повернет через фордевинд, направит на неприятеля пушки левого борта и загонит его на Трепье. Он успел поднести к губам рупор, когда темнота перед ним взорвалась огненным вулканом.

Хаос. Из темной ночи, из снегопада обрушился на «Отчаянного» бортовой залп, накрывший его с носа до кормы. Вместе с грохотом пушек и вспышкой раздался треск разлетающейся в щепки древесины, звон ядра, ударившего в казенную часть пушки, крик раненого, прорезавший вновь наступившую тишину.

Один из вооруженных фрегатов — вероятно, тот, что шел в авангарде, — увидел стрельбу и подоспел на помощь товарищам. Сейчас он пересекал курс «Отчаянного», чтобы еще раз накрыть его продольным бортовым залпом.

— Руль право на борт!

Хорнблауэр не мог поворачивать оверштаг. Хотя он и готов был пойти на риск, что «Отчаянный» с такелажем, поврежденным бортовым залпом, откажется привестись к ветру, транспортное судно было еще слишком близко. Он должен поворачивать через фордевинд, хотя это и означало вновь оказаться под продольным огнем.

— Поворот через фордевинд!