Лекарства Фронтира (СИ)

— У него боли были бешеные, Боря. — Осаживает тучного монаха его сосед, то ли успокаивая друга, то ли опасаясь попасть под жировой каток. — А смертник османский к сложным задачам не приспособлен. Найти скопление людей, штаб, конкретного и знакомого в лицо офицера, а потом убить себя и всех рядом с собою. Да, тут явно более искусная работа, скажешь ты и будешь прав, но не за три лишком часа такую проводить! А если этот чернокнижник и вправду провернул такое, то ему действительно нужна мантия магистра. Не младшего.

Толстяк обижено крякнул, падая обратно в кресло, отчего обижено крякнуло уже кресло, причем куда громче. Мысль с ментальным поводком на волхве уже отрабатывали, вынуждено отбросив, но все равно сомнения оставались.

— В отчетах целителей, что были посланы помочь с болями, указано, что в печени и сердце закатника были "странные образования", это цитата, если что. — Молвит еще один из священников, перебирая лежащие перед ним отчеты. — Два ученика, даже не подмастерья, хоть опытные, так что точнее и понятнее сказать не вышло, но что-то там с тканями было не в порядке.

— Ученика? Его что, даже толком не осмотрели чтоль? Бесово семя, я знал, что Акакий был тем еще скрягой, но это уже…

— Не сквернословь, Фома. — Борис затыкает того, кто оскорблял память его союзника в распиливании выделенных средств с какой-то неуравновешенной злостью. — Акакий, прими Всевышний его душу, не хотел показать язычнику, что он нам нужен. Так проще было с ним говорить, чтобы знал место свое и не надеялся на торг.

— Ага, заодно и рубли кровные сэкономит!

— Да ты!

— Да, я!

— Уж я тебе!

Спор продолжался бы еще долго, пока не покатилось бы к закату солнце, но тут брату Феофану пришла в голову очевидная, на самом деле, идея, которую и пропустили только потому, что слишком заняты были выяснением степени вины друг друга, поисками способов привлечь к ответу злоумышленника и намеками на то, кому на должности архиерея оказаться нужнее. Идея из тех, которые проверяют в самую первую очередь и потому, бывает, отбрасывают слишком быстро.

— Это одержимость была, Христос мне свидетель! — Феофан говорит неторопливо, с легким чувством собственного достоинства, как один из немногих, кого речи отца Варфоломея в нечистотах не выкупали. — Если и что-то было, то именно она, иначе действительно никак не сходится, иначе все и взаправду случайность.

Уставшие переливать воду из пустого в порожнее, отчаянно ищущие козла отпущения монахи внимают словам этим с интересом, но без фанатизма, не веря до конца, что самая простая версия окажется правдивой.

— Смотрите, почтенные. — Прочистив горло и отпив немного святой водички, Феофан принимается выкладывать свое мнение. — Встреча проходила не в церкви, не рядом с алтарем, а сам покойный язычник не спешил зайти под купол церковный. Если какая тварь в нем сидела, Коробейниковым подсажена, то ее могли бы и не заметить. Тварь нечестивая, само собой, должна была быть не рядовой, а очень даже особой, подобранной заранее, возможно являющейся частью демона более сильного, управляющего частичкой себя из своего пекла.

— Не сходится. — Сразу несколько коллег возражают почти одновременно. — Слабую нечисть еще можно было призвать быстро, особенно скрывшись в изолированном подвале морга, но не сильную. Там нужен был бы ритуал, а его, даже если в том морге провести, скрыть следы не выйдет, уж быстро точно не выйдет. А там перерыли все углы, как только чернокнижник морг покинул и отдал калеку своим людям. Сначала простые братья, приписанные к тому городу, а после и полноценная группа дознавателей, с перерасходом топлива и повредившимся алхимреактором курьерского судна туда доставленная. Ритуала диаволового там не проводилось, вот же, прямо в этих отчетах написано.

— А если тварь адская уже была призвана, только прятал ее Коробейников в себе самом же, а потом просто переселил ее в тело Ярополка? — Эту догадку Феофан озвучивает с толикой довольствия, мол, догадался же, раскрыл замысел нечестивый, пусть и сильно после свершения греха. — А сменить одно тело на другое демонам подобного толка ничуточки не сложно. Тут и ясно становиться с чего чернокнижник так старательно калечил ауру — в той каше, что получилась из тонких тел покойного, легчайшие следы нечестивого присутствия затерялись с гарантией, а следов посильнее развитая мерзость не оставляла. В церковь закатника не водили, да и сам он не пошел бы, тогда как своих сил уже не было, чтобы проверить, нащупать молитвой прячущуюся сущность. А когда она ударила, то не просто инсульт был, но следствие грубого перехвата контроля над телом!

— Но как-то это слишком… — Неуверенный голосок Феофан обрывает не дослушав.