Лекарство от нерешительности

Дорогие мама и папа, разведенные, но в моем сердце неразлучные!

Я пишу вам из города Кункалбамбы, что в Эквадоре, и спешу сообщить хорошие новости — надеюсь, они окажутся хорошими и для вас.

Я встретил девушку. Удивительно и необъяснимо, но эта девушка, или, точнее, в тридцать лет уже вполне себе женщина, а также бельгийка, хотя и аргентинского происхождения, — так вот эта девушка — подруга Алисы. Алиса, как нам известно, личность неоднозначная. В этой связи вы, возможно, не слишком удивитесь, если я скажу, что Бриджид убедила меня стать социалистом! Не волнуйтесь, социалистом демократического толка. (Мы против насилия, хотя время от времени, насколько я понял, не брезгуем разнообразными уловками.)

Поскольку вы, наверное, захотите узнать, при каких обстоятельствах произошло мое обращение, а я не умею врать, признаюсь, что я стал социалистом во время секса, который ты, папа, а вслед за тобой и я считаем относительно безопасным для здоровья, но оказывающим сильное локальное действие галлюциногеном.

Тем не менее я счастлив сообщить вам, что мой внутренний голос сопротивлялся до последнего.

Вы (особенно мама) также будете рады узнать, что отныне я намерен вести умеренно воздержанную жизнь (кроме вечера встречи, где две силы — моей воли и наседающих однокашников — явно будут неравны). Также я намерен принять участие в изменении мира в лучшую социально-демократическую сторону. В этой связи я почему-то надеюсь, что сумею зарабатывать денег достаточно не только на предметы первой необходимости, но и на новые диски, если буду точно знать, что ни у кого из моих знакомых нет этого диска и я не смогу поиметь с него копию. Поэтому любая финансовая поддержка с вашей стороны будет принята с огромной, хотя, пожалуй, недостаточной благодарностью с моей стороны.

Что бы ни говорили, я не намерен вести классовую борьбу против тебя, папа, только потому, что ты являешься одним из многих избирателей, голосующих за правых, а следовательно, не делаешь погоды в политике. Принимая во внимание, что ты мой родной единственный отец, я заявляю, что департамент отца для меня, социалиста (демократического), превалирует над всеми остальными департаментами.

Папа, как поживают собаки? Ощущаешь ли ты вселенское одиночество? Ощущаешь? Я так и знал. Мама, а как твои попугаи? Сам я очень рад, что стал принимать «абулиникс», лекарство от хронической неспособности принимать решения, о котором — мне очень стыдно! — я ни словом не обмолвился ни тебе, мама, ни тебе, папа, но которое действительно помогает, и еще как! Возможно, вы сочтете меня нахальным, однако, по-моему, вам обоим «абулиникс» бы не повредил — вы ведь после развода находитесь в подвешенном состоянии (по-научному это называется абулия) и, наверное, хотели бы как-то уже спуститься… подняться… обрести твердую почву. В общем, попробуйте принимать «абулиникс» — и сами увидите, что я имею в виду, но не умею выразить.

Я хочу поблагодарить вас обоих за ваши методы воспитания, которые не всегда казались мне идеальными, хотя сейчас я понимаю, что, если бы вы ругали меня чаще, я бы только стал агрессивным и, пожалуй, менее отходчивым.

Папа, теперь ты видишь, что я очень часто думаю о тебе и о собаках, и — хотя ты мой отец и поэтому, согласно человеческой природе, почти враг — я думаю о тебе и о них с невыразимой любовью. Мама, такую же, если не более сильную, любовь я питаю к тебе, хотя ее уравновешивает уважение, потому что ты — женщина с принципами и до сих пор по понятным причинам не одобряла мой образ жизни.

С любовью, Двайт Белл Уилмердинг, ваш родной и единственный сын, исцеленный «абулиниксом» в возрасте двадцати восьми лет и почему-то довольный жизнью в этом кошмарном мире.

P.S. Сочувствую, что оба ваши ребенка стали левыми. Может быть, учитывая уровень нынешней медицины, попробовать еще раз? Вдруг новые дети будут более удачными?