Лекарство от смерти

— Это правда! Когда я пошел относить ваше письмо, у меня на обратном пути сломался каблук… — Ты рассказываешь все. И, разумеется, врешь. Четверо головорезов превращаются в твоем рассказе в двоих, а твое магическое искусство — в здоровенную дубину, которую тебе удалось подобрать во дворе. — Я думал — он мертвый… а он… он развлекался так… — испуганно договариваешь ты. — А потом я оказался у трактира. Сразу оказался. И башмак сам собой починился.

Хозяин долго смотрит на тебя и молчит.

Поверил?

Не поверил?

— Иди в свою комнату и ложись, — наконец говорит он. — Ты нездоров, у тебя лихорадка… дверь запрешь изнутри. Никого, кроме меня, не пускай… даже Ланни. Мало ли, — хозяин трогает защитный амулет у себя на шее. — Завтра с утра я выясню все, что можно, и решу, как быть дальше…

Ты бредешь в свою каморку и действительно запираешься. Тебе немного легче от того, что дверь заперта, хотя… истинные маги могут ходить и сквозь стены. Защитить кого-то от истинного мага могут только другие истинные маги. Если захотят. Хозяин может, конечно, обратиться с жалобой к высоким лордам, вот только… станет ли он это делать ради тебя? Младшим высоким лордам их старшие братья не позволяют особо бесчинствовать, вот только… какой-то мальчишка без роду-племени — разве это „особо“? Ты утыкаешься носом в подушку, ты накрываешься одеялом с головой, но тебе все время кажется, что на тебя кто-то сморит. Ты вылезаешь из-под одеяла и забиваешься в угол, но это помогает мало. Сами стены кажутся какими-то призрачными, и хорошо знакомый тебе взгляд легко проницает их насквозь. Ты не можешь отделаться от ощущения, что стена, к которой ты прижался, смотрит в тебя и вот-вот проглядит в тебе дыру…

* * *

Ты просыпаешься от стука в дверь.

„А Ланни так и не пришла…“ — мельком думаешь ты, но это уже не вызывает никакого сожаления. Ты ведь и так знал, что она не придет. Ни разу ведь не приходила. Это хозяин почему-то так сказал.

„Он подумал, что ее могут привести насильно! — вдруг с испугом соображаешь ты. — Истинный маг мог бы вселиться в ее тело, надеть его, словно одежду, и прийти ко мне под дверь… и я бы открыл, как последний лопух… и обнял бы ее… и прижался бы к ней… и все остальное — тоже… а потом она открыла бы глаза и… из них на меня посмотрел бы он!“

— Кто там? — спрашиваешь ты, с ужасом ожидая услышать знакомый звонкий голосок.

— Это я, Крэллин, — отвечает господин Багрит. — Открой.

И ты вздыхаешь с облегчением.

Хозяин заходит и запирает за собой дверь. В руках у него туго набитый дорожный мешок. „Так. Кажется меня выставляют“.

— Крэллин, — говорит господин Вагрит, и ты подымаешь голову. Подымаешь и смотришь в глаза хозяина.

Хозяин всегда называл тебя полным именем!

— Я же говорил, что мы еще встретимся… — чужим голосом произносит хозяин.

Его открытые глаза открываются еще раз.

Ты не можешь кричать. Ты не можешь убежать прочь. Ты вообще ничего больше не можешь. Ноги прирастают к полу. Тело каменеет, пропадают все звуки, и лишь безмолвие грохочет в ушах. Тот, кто пришел, неподвижно замер напротив тебя, он застыл, как мертвый, он недвижим, как мебель, как стена, и только глаза… живые и страшные, они отделяются от лица и приближаются к тебе…

С лица господина Вагрита на тебя взирают безумные глаза истинного мага.

Нет! Не взирают. Они летят к тебе! Еще немного и…

Ты просыпаешься от стука в дверь.

Все это тебе всего лишь приснилось. Всего лишь?

— Кто там?

Произнести эту фразу стоит большого труда. Потому что ты и без того знаешь — кто.

Разумнее было бы промолчать. Разумнее было бы просто сбежать. Вот только… из твоей каморки все равно нет другого выхода, кроме двери. А за дверью… за дверью стоит он.

— Это я, Кертелин… открой…

На ватных ногах ты подходишь к двери. Открываешь ее и…

В руках у господина Вагрита точно такой же мешок!

Точно такой же!

Да и сам он… нет, сам он все-таки другой. Настоящий.

Или нет?

„Он назвал меня полным именем! Как всегда!“

Ты пытаешься успокоиться, уговорить самого себя не сходить с ума, но что-то внутри успокаиваться не желает.

„Быть может, высокий лорд просто исправил свою ошибку?“

„Это был сон! Сон! — рычишь ты сам на себя. — Не было никакого высокого лорда! Не было! Мне это все приснилось! Просто приснилось! А теперь я проснулся!“

„Ты действительно уверен, что тогда был всего лишь сон?“

„Ты и в самом деле считаешь, что сейчас ты проснулся?“

Ты смотришь в глаза господина Вагрита, с ужасом ожидая, что они вот-вот откроются вновь…

Не в силах удержаться, ты подходишь к нему, подходишь и прикасаешься, осторожно, словно боясь обжечься, трогаешь его рукой.

— Ты чего это? — недоуменно хмурится хозяин.

— Настоящий! — блаженно выдыхаешь ты. — Господин Вагрит! Вы — настоящий!

— Да уж, не игрушечный, — бурчит он. — Впрочем, и дела у нас с тобой — не игрушечные. А с чего ты вдруг решил, что я не настоящий?