Лекарство против морщин

Здесь местная знать всеми силами цепляется за то, отжившее, старое. Старые клубы – с крикетом, плетеной мебелью, слугами в белых халатах, чаем в пять часов, британскими нянями для своих детей. Они изо всех сил стараются походить на бывших хозяев своих стран – потому что понимают, что сами они хозяева хреновые. Они не смогли ни построить нормальную промышленность, ни обеспечить людей жильем, ни построить дороги – господи, они вывоз мусора из города наладить не могут. Американцы их в любой момент могут назвать диктаторами и разбомбить, у китайцев хватит денег, чтобы купить эти страны, что оптом, что в розницу. Народ, как показали события Арабской весны – их не слишком-то любит и готов идти под танки, чтобы их снести. Вот они и цепляются всеми силами за старые традиции, чтобы убежать от современности, и чтобы делать вид, что все нормально. Хотя девяносто миллионов человек в не самой большой стране, проживающих в дельте большой реки или на побережье… это уже не совсем нормально…

Машины остановились у нужных ворот. Раздался сигнал. Ждали мы минут пять, потом вышел человек. Формы нет – но открыто автомат в руке. Тут так точно не принято.

Я проинструктировал, что говорить и как меня представлять. Последовали нервные переговоры по телефону, после чего нам разрешили заехать. Две машины. Еще две остались на улице.

Вилла – необычная для нас, но обычная для Каира, приземистая, утопающая в зелени, с огромной террасой. Люди с оружием…

Да, машины… Ниссаны, Тойоты. Тойота Ланд Круизер старой, сороковой серии – сейчас заменила ЛандРовер. Ниссан… интересно – пикап Патруль. Иранский. И на нем пулемет ДШК. Здесь.

В двадцатимиллионном городе.

Я подошел к дверям и постучал…

***

Деверь Ирины Корман был совсем молодым пацаном – на вид и тридцати то нет. Это было и хорошо и плохо одновременно.

Хорошо в том плане, что я гожусь ему в отцы, а на Востоке это до сих пор важно. Чем старше человек – тем больше к нему уважения, и речь не о том, чтобы как у нас место в транспорте уступить. Не проявить уважения к старшему – это грех по шариату, Аллах накажет.

Но с другой стороны, от молодого можно ждать всего чего угодно. Это мы, старперы – своей многократно поротой задницей чувствуем беду и на рожон не лезем. А эти… они же начали Арабскую весну.

Мы знаем, что ничего уже не спасти. А они еще не знают…

– Салам алейкум.

Парень явно хотел сказать что-то другое – но тут были его люди. Могли не понять.

– Ва алейкум салам. Я приветствую вас в моем доме.

– Да пошлет Аллах удачу этому дому…

Парень явно был удивлен тем, что европеец знает, что отвечать и так хорошо говорит по-арабски. Но делать было нечего – он должен был проявить ответное уважение, иначе он прослывет негостеприимным. А это тут тяжкое обвинение.

– Прошу, присаживайтесь, эфенди. Сейчас принесут чай и сладости…

И в самом деле – принесли самовар, чашки, сладости. Сахар большой головой – у арабов она вытянутая в форме сталагмита, ее размещают над чашкой и по ней наливают чай – получается как минимум три ложки сахара на чашку, а то и больше. Потому-то здесь все богатые – с диабетом, но традиция есть традиция.

Прислуживали только мужчины

– Бисмилля – сказал я – с именем Аллаха до и после еды, и не откажи в милости тому, кто накормил и напоил меня.

Принялись за еду. Есть следовало молча, после чего еще раз поблагодарить Аллаха Всевышнего, после чего минут десять поговорить об отвлеченных вещах – и только после этого спрашивать о том ради чего ты пришел. Только так и никак иначе – иначе это будет воспринято как грубость и невежество.

Я намеревался пройти весь ритуал до конца, но на третьей минуте сын шейха перебил меня

– Со всем уважением, эфенди, вы проделали такой долгий путь, чтобы говорить о трудностях уммы?

Ну, раз так…

Я пробормотал Бисмилла и сделал сухое омовение

– Не совсем так. Видите ли, я ищу одного человека. Его фамилия Корман. Борис Львович Корман.

Сын шейха подумал, потом решил спросить напрямик

– А зачем он вам?

И что отвечать? Решил как всегда – как можно ближе к правде, но ничего конкретного.

– Видите ли, уважаемый. Я представляю здесь интересы больших людей. Людей в Москве… и не только. Этот Корман… он нечестный человек. Он украл немало денег и решил, что сможет здесь найти укрытие и приют. Но большие люди хотят его найти и потолковать о том, что он сделал.

Сын шейха презрительно улыбнулся

– Он и у вас украл? Много?

– Достаточно, чтобы взять на себя труд его искать.

…

– Большие люди готовы вознаградить тех, кто поможет им отыскать Кормана. И да поможет Аллах тем, кто будет его скрывать, ибо их ждут очень, очень большие неприятности. Очень большие…

Сын шейха выслушал, но ничего не ответил. Было тихо, даже поверить было сложно, что в паре десятков метров от нас живет, дышит двадцатимиллионный город. В клетке, нахохлившись, сидела какая-то птица и молчала…

– Он у нас – наконец сказал сын шейха – но мы его не скрываем. Он действительно вор, он обокрал моего отца и сидит у нас в зиндане. Отец будет судить его по закону племен…

Даже так…