Лексикон

— Каких водорослей?

Капитан перегнулся через леер. В нарождающемся утреннем свете воды Гудзона казались кристально-чистыми: гнусные зеленовато-бурые заросли остались позади.

— Чтоб я сдох! Неужто мы вышли на чистую воду?! Куда вы все смотрели, олухи?! Джонатан, полный вперёд! Выжмите из котлов всё, на что они способны!

Водомёты запустили на полную мощность. В топку были брошены последние лопаты угля; вслед за тем пожарные топоры принялись крушить деревянные столы и стулья, с треском вгрызлись в обшивку кают-компании, матрасы и комья постельного белья исчезали в ненасытной чугунной утробе — словом, в ход пошло всё, что могло гореть. «Паровая Душа Стерлинга» в погоне за скоростью пожирала саму себя. Речные берега вскоре сузились, да и глубина стала мельче; пару раз киль задевал дно — и громада броненосца вздрагивала всем корпусом, будто живая. Все понимали, что корабль вскоре придётся бросить — и молились о том, чтобы это случилось как можно позже: каждая пройденная вверх по реке миля сокращала путь, который придётся проделать ногами, по земле, населённой чудовищными тварями.

— Пора причаливать к берегу, капитан! — заявил, наконец, Озорник. — Идти по реке становится слишком опасно: здесь нельзя ни спрятаться, ни свернуть.

— Час по воде — это день пути сквозь джунгли! — возразил Стерлинг. — Какого дьявола; я не брошу мою малютку, покуда дозволяет фарватер!

— По крайней мере, прикажите подготовиться к высадке! Что-то мне подсказывает, спокойной жизни нам осталось совсем чуть-чуть…

— Хорошо, хорошо! — отмахнулся капитан. — Шон, займись этим!

Нервозность Осокина, казалось, передалась команде. Даже Потап, встопорщив шерсть на загривке, проворчал себе под нос:

— Ох, неладное чую…

Напряжение нарастало. Наконец, пробрало даже Стерлинга: он с мрачным видом передал штурвал О'Рейли, вышел из рубки на палубу, поднёс к глазам бинокль и принялся сосредоточенно озирать небеса.

— Сэр, впереди полоска чистого берега, — тихонько подсказал Озорник. — Там можно…

— Да чтоб тебя! — рявкнул вдруг Стерлинг. — Кто из нас командует, ты или я?! А, проклятье… Стоп машина! Право руля! Ну что уставились, недоноски?! Высадка!

«Чистый берег» — это, пожалуй, было сильно сказано: просто на небольшом участке побережья растительность не была столь буйной. Корабельные водомёты умолкли, и «Паровая Душа Стерлинга», продолжая двигаться по инерции, глубоко зарылась в прибрежный ил развороченным носом. Навели сходни; механики, злые и невыспавшиеся, подняли на палубу малую динамическую машину — сложный агрегат, снабженный тележными колёсами: для призраков этому устройству предстояло быть единственным источником живительного электричества. Матросы спешно подгоняли лямки пехотных ранцев, проверяли оружие, рассовывали по карманам патроны и паковали провизию. Ласка подошла к мрачному как туча капитану.

— Сэр, я хотела бы получить назад свой пистолет…

— Пистолет? — непонимающе нахмурился Стерлинг.

— Тот, что у меня отобрали при обыске…

— А, эту игрушку! Зачем она вам? Разве что, ха-ха, застрелиться при нападении какого-нибудь ужасного монстра — чтобы не быть сожранной живьём… Вооружитесь лучше штуцером! А впрочем, дело ваше. Шон, помнится, вы взяли эту безделицу себе…

О'Рейли неохотно полез в карман и выудил кургузый пистолетик. Ласка проверила стволы: один пустовал — пуля из него была выпущена некогда в Гавре. Может, и впрямь оставить его — всё равно нет подходящих патронов, только лишний вес… Нет, рука не поднимется: как ни крути, это последняя память о Крепости. О доме…

Высадка шла полным ходом, но Джонатан Лидделл не спешил оказаться на берегу. Инженер неприкаянно бродил по опустевшим стальным коридорам. Ему было тяжелее всех: предстояло бросить на произвол судьбы любимое детище, то, на что ушло столько сил и трудов…

***

Снаряд уложен в казенник, отфрезерованные в его корпусе канавки вошли в сцепление с нарезами ствола, порох погружен в основную и компенсационную камеры, пружины магнето взведены — остается лишь дать команду. Командор Роберт Мак Дули несколько мгновений медлит: стрелять предстоит с расстояния в несколько миль по наземной цели. Осевая пушка не предназначена для этого, но использовать её в таком качестве теоретически возможно — и «Железный Роберт» собирается проверить это на практике. Черточка броненосца подрагивает в перекрестии визира: воздушные потоки норовят сбить прицел. Механики с трудом справляются, корректируя положение огромного корабля.

— Сложный выстрел… — цедит сквозь зубы командор; его знаменитая трубка исходит клубами латакиевого дыма. — Поправка на ветер вправо десять, по вертикали минус четыре…

Жужжат пропеллеры; воздушный линкор неторопливо изменят положение в пространстве — корма задирается вверх, нос опускается. Ползут по столам, падают на пол незакрепленные предметы, шуршит бумага, где-то звенит разбившееся стекло…

— Огонь!