Лекции об искусстве

Но все эти молодые произведения теряют свой блеск после недавно появившихся рисунков Швейцарии.

§ 19. И поверхности в связи с туманом

Эти последние невозможно описать словами, но они должны здесь быть отмечены не только как вещи, представляющие отчет об озерных эффектах в более широком размере, как вещи, носящие более поэтический характер, чем какое-либо другое из тернеровских произведений, но и как вещи, соединяющие эффекты поверхности тумана с поверхностью воды. Два или три рисунка Люцернского озера, когда смотришь на него сверху, представляют как бы таяние горных вершин, внизу в ясной глубине, а наверху в облаках; рисунок Констанса дает вид обширного озера вечером; озеро видно не в качестве воды; его поверхность покрыта низким белым туманом, растянувшимся в сумерках на многие мили, подобно опустившемуся пространству освещенных луной облаков; рисунок Гольдау показывает озеро Цуг, которое проглядывает сквозь просвет в грозовой туче, освещенной солнцем; вся поверхность его представляет сплошное зарево огня, а вершины холмов выдаются на этом огненном фоне, подобно спектрам; другой рисунок Цюриха представляет игру зеленых волн реки среди белых потоков лунного света; пурпурный закат на озере Цуг можно отличить благодаря блеску, достигнутому без настоящего цвета, так как розовый и пурпуровый оттенки в значительной мере получаются путем контраста из коричневого; наконец, рисунок города Люцерна, сделанный в 1845 году с озера, бесподобен по изображению водной поверхности, отражающей чистый зеленый оттенок неба в сумерках.

Выше было сказано, если вспомните, что Тернер — единственный художник, который когда-либо передавал выражение тихой воды или силу взволнованной воды.

§ 20. Его рисунки падающей воды с особым выражением тяжести

Он достигает этого выражения силы в падающей или текущей воде посредством смелой и полной передачи ее форм, он никогда не теряется и не теряет своего сюжета в плеске водопада; присутствие духа никогда не покидает его, в то время как он сходит вниз; он не ослепляет нас брызгами, он не маскирует облик водопада его собственной драпировкой. Немного рассыпчатых белил или слегка потертая бумага скоро дадут эффект безразличной пены; но природа дает еще кое-что, кроме пены, она показывает под ней и сквозь нее любопытное очертание превосходно изученной формы, которую природа придала каждой волне и линии водопада, и вот к этому-то разнообразию известного характера Тернер всегда и стремится, отвергая, насколько это возможно, все, что скрывает или поглощает его. Так, в верхнем водопаде Тиза, хотя весь бассейн водопада синий и туманный от подымающихся паров, внимание зрителя, главным образом, направляется к концентрическим поясам и нежным изгибам самой падающей воды, и невозможно выразить, с какой бесподобной точностью они передаются. Они составляют характеристичную черту могучего потока, спускающегося без помехи или перерыва по узкому руслу, и расширяющегося по мере падения. Они выражают постоянную форму, которую такой поток принимает, спускаясь, а между тем мне кажется, было бы трудно указать на другой случай, где они были бы переданы в живописи. В водопадах работы даже лучших наших художников вы найдете только прыгающие линии параболического вида и плескающуюся бесформенную пену; вследствие этого, хотя им и удастся заставить вас понять быстроту воды, они никогда не дадут вам почувствовать тяжесть ее; поток в их изображении кажется быстродействующим,

а не опрокинутым навзничь, скачущим, а не падающим. Вода, правда, делает небольшой скачок, она прыгает с плотины или через камень, но она сваливается при высоком водопаде в роде данного,

§ 21. Место, где великие водопады покидают свое ложе и падают, в изображении Тернера