Лекции об искусстве

Поэтому наши периодические журналы могут избавить себя от труда порицания или похвалы: их обязанность состоит не в том, чтобы высказывать свое мнение по поводу произведений человека, следовавшего за природой в течение шестидесяти лет, а чтобы внушить публике уважение, с которым она должна к нему относиться, и заставить английский народ воздать ему должное за то, что он не создал ни одного незначительного произведения, что он не тратил время на маленькие или незначительные картоны, а дал нации ряд великих, содержательных, систематических и законченных поэм. Мы желаем, чтобы он следовал своим собственным мыслям и побуждениям собственного сердца, без отношения к какому-либо человеческому авторитету. Но мы требуем, со всем смирением, чтобы эти мысли были серьезны и возвышенны, и чтобы вся сила его несравненного ума была употреблена на создание таких произведений, которые могут жить всегда на поучение народам. Всему, что говорит он, мы будем доверять, во все, что он делает, верить[104]. Но мы просим его ничего не делать легко, не создавать ничего незначительного. Он стоит на высоте, с которой смотрит назад на Божий мир и вперед — на человеческие поколения. Пусть каждое из его произведений будет историей первого и поучением для вторых. Пусть каждое из созданий его могучего ума будет и гимном и пророчеством, поклонением Божеству и откровением человечеству.

Postscriptum

Предыдущие страницы были написаны в 1843 году, слишком давно. Правда, что вскоре после опубликования этого произведения нападки прессы, направлявшиеся на Тернера с неослабевающей силой во все время создавания им его лучших произведений, превратились в трусливую хулу или неразумную похвалу, но не раньше, чем болезнь и, в некоторой степени, омертвение ослабили руку и охладили сердце живописца. В этом году (1851) он не выставил ни одного произведения на стенах Академии, и «Times», от 3 мая, говорит: «Нам недостает этих вдохновенных произведений!»

Нам недостает! Кому нам? Население Англии, скучая, стремится на большой базар в Кенсингтоне, мало думая о том, что однажды настанет день, когда все эти весталки под покрывалами, и скачущие амазонки, и вся выгодная торговля драгоценными камнями и золотом будут забыты, как будто их не было, но что свет, который погас в стенах Академии, не будут в состоянии зажечь и миллионы Коинуров и что 1851 год будут в далеком будущем вспоминать не столько по тому, что он сделал, сколько по тому, чего он лишился.

Denmark Hill, июнь, 1851

Добавочные примечания

Часть II. Отд. III. Гл. I. § 1.

«В нашей жизни нет момента, когда природа не создавала бы целого ряда видов, картин, пышных красот, и в основу всего этого она кладет такие изысканные и неизменные принципы совершеннейшей красоты, что не остается никакого сомнения в том, что все это сделано для нас, все это имеет в виду наше беспрерывное удовольствие».

Примечание 1. Я, по крайней мере, так думал, когда мне было 24 года. В 55 я допускаю возможность, что есть другие существа во Вселенной которых нужно удовлетворять или, может быть, не удовлетворять погодой («Frondes Agrestes» § 21, стр. 36).

Часть II. Отд. III. Гл. IV. § 31.

«На острой вершине уединенно стоящей горы при рассвете».

Примечание 2. Я не помню сейчас, к чему относится все это. Кажется, это воспоминание о Риги, причем нужно допустить, что полный энтузиазма зритель должен был стоять в течение дня и ночи в наблюдательном положении, страдать от действия страшной грозы и не получать ни завтрака, ни обеда. Я видел такую грозу на Риги, впрочем, я видел не раз и такой солнечный восход, и я очень сомневаюсь увидят ли еще лица, посещающие ее в настоящее время по железной дороге («Frondes Agrestes», § 25, стр. 47).

Часть II. Отд. V. Гл. II. § 2.

«Понаблюдайте, как свод воды сперва гнется, не ломаясь, с чистой полированной быстротой, через аркоподобные скалы, у верхушки водопада. и как деревья освещены над ним, под всеми их листьями, в тот момент, когда она превращается в пену».

Примечание 3. Хорошо замечено. Рисунок водопада Шафгаузен, который я сделал, в то время как писал этот этюд, один из тех немногих рисунков, и моих и других, перед которыми, я видел, Тернер останавливался с серьезным вниманием («Frondes Agrestes», § 29, стр. 66).

Часть II. Отдел V. Гл. III. § 38.