Лекции по античной философии. Очерк современной европейской философии

Основная мысль Аристотеля во всем кручении этих понятий состоит в том, что то, что мы называем бытием и к чему прилагается термин «бытие», — это нечто индивидуально, [оно] есть далее неразложимый лик (на обычном языке это можно так назвать). И сущностью Аристотель называет прежде всего то, что относится к бытию и является чем-то само по себе, — это нечто, что из самого себя. Скажем, вы рождены своими родителями, но то, что вы — это вы, далее не сводимо ни к чему, в том числе к вашим родителям. Вы существуете как индивид. Прорабатывая дальше эту мысль, Аристотель говорит, что сущность, или индивид, есть нечто, о чем сказывается нечто другое, а само оно не сказывается ни о чем другом, или не является предикатом ничего другого. Сущность — это то, о чем мы вырабатываем предикаты, а само оно не является предикатом чего-либо другого, оно существует через самое себя в этом смысле слова и пониматься должно через самое себя. Так же мы говорим о «есть»: оно есть само через себя, и оно же конечный пункт нашего понимания. В нашем понимании мы должны приходить к тому, что ни о чем другом не сказывается, или само сказывается, само о себе сказывается, и, сказавшись само по себе, или о самом себе, оно индивидуально. Оно же действенность. Но мы можем говорить об этой действенности, имея в виду энергетическую сторону дела (интенсивность), а можем говорить о ней, о действенности, имея в виду материально неопределимую, или неуловимую, организацию, порядок.

Как бы мы ни раскладывали человеческое тело на части и ни объясняли какие-то качества, свойства взаимодействием частей, все равно есть нечто, неразложимое на взаимодействие частей, и это нечто называется формой. Ведь ребенок вырастает, руководимый формой взрослого: она как бы вытягивает из ребенка то, чем он станет. Так же как центр — впереди, и если впереди его нет, то все рассеивается, распадается и ничего не будет. Действует он самим фактом «есть», но этот факт «есть» может быть взят со стороны действенности, или со стороны его упорядочивающей, следовательно, формальной способности, несводимой к взаимодействию частей, на которые можно разложить явление или предмет, и тем самым [как факт,] характеризуемый однократностью, и так далее.

Следовательно, Аристотель как бы формулирует следующий принцип познания нами мира. Мы можем познавать мир, явления и предметы в нем, если мы сможем разложить эти предметы на такие конечные элементы, которые есть сами через себя. В своем разложении вещей мы не то что должны доходить до каких-то элементов, или частиц (которые были бы столь же материальны, как и сами предметы, но просто, скажем, были бы невидимы, как атомы, и потом из взаимодействия тех частей, на которые мы разложили тело, или предмет, или явление, должны складывать само явление и тем самым объяснять его), — нет, конечными «элементами», или «частями» (уже в кавычках), являются сущности — то, что есть не по отношению к чему-то другому, не через отношение к другому, то есть не сказывается о чем-нибудь другом, а есть нечто такое, о чем сказывается (само оно не сказывается ни о чем, оно само по себе). Короче говоря, Аристотель вводит процедуру, которая позже в науке и в философии стала называться редуктивной процедурой. Она состоит в разложении явлений на простые элементы (простым является то, что дальше не разлагается), и потом — объяснение самих предметов или явлений из композиции простых элементов, до которых, как до конечных, мы дошли в нашем разложении, разделении и так далее. Тогда эти элементы, или сущности (в терминологии Аристотеля), являются абсолютными, или универсальными.

Здесь у Аристотеля имеется очень странный ход, который до сих пор остается загадкой для науки и с которым наука до сих пор не справляется, унаследовав его от Аристотеля в качестве некоторой вечной манящей проблемы. Чтобы сделать шаг дальше, я завершу ход мысли. Я подчеркиваю, что абсолютным является нечто, что понимается не из отношения к чему-нибудь другому, а из самого себя; предельным образом чего-то, понимаемого из самого себя, является индивидуальность, или индивид, но индивид (неразложимый далее лик: он есть весь или его нет) — это самое непонятное и неуловимое.