Лекции по Библии

Откровение 4

Мы уже поняли значение семи собраний, к которым Богу было угодно обратиться с посланиями, составившими вторую и третью главы. Полагаю, что мы нашли веские причины и вполне убедительные свидетельства (заключающиеся в содержании этих посланий и проистекающие из сути всей книги) тому, что в данных посланиях нам необходимо видеть не просто историческую справку о состоянии асийских собраний (к которым эти послания были прежде всего обращены) в буквальном смысле, а гораздо более глубокий смысл. Конечно, всем известно, что Иоанн обращается к семи собраниям, однако мысль о том, что в посланиях подразумевались только существующие собрания (и не более того), вызывает более серьёзные опасения, чем это можно предположить. В числе “семь”, а также в разделении этих семи церквей на две части заключено немаловажное значение. К этому же выводу подводят и порядок расположения посланий в соответствии с их содержанием, и значение каждого обращения в отдельности. Кроме того, очевидно, что некоторые периоды существования собраний кратковременны, другие же периоды их существования представляют собой состояния, которые, согласно языку книги, сохранятся до возвращения Христа. Такое состояние наблюдалось в Фиатире, а затем те же черты можно было видеть в Сардисе, Филадельфии и, конечно, в Лаодикии. Начав свой путь одно за другим, они продолжают его все вместе. Примечательно, однако, то, что первые три собрания к ним не присоединились. Из этого я заключаю, что эти три собрания по сути своей отделены от остальных, поскольку, хотя все они в равной степени типичны, только четыре из них играют роль предвестников грядущих, сменяющих друг друга состояний собраний, последнее из которых совпадает по времени со вторым пришествием. Нетрудно уяснить две вещи: то, что перед нами семь различных состояний, сменяющих друг друга и представленных семью собраниями, и то, что из этих семи три собрания прекратили своё существование, сохранив лишь нравственное значение. Остальные же четыре имеют не только нравственный, но и пророческий смысл, и, кроме того, они означают преемственность и с момента своего появления идут по своему пути рядом друг с другом, и это будет продолжаться до пришествия Господа Иисуса.

Однако начиная с 4-ой главы и далее мы замечаем нечто весьма интересное: состояния, свойственного собранию на земле, больше не существует. Это подтверждает ранее высказанную нами мысль. Ведь если бы значение собраний не выходило за пределы их буквального понимания, то как бы мы объяснили их исчезновение? Но если, кроме исторического, они заключают в себе ещё и пророческий смысл, то становится понятным, что Господь, хотя и обращался к реально существовавшим в то время собраниям, намеревался с их помощью дать нам представление о последующих состояниях, которые возникнут к концу века, в тот период, когда четыре состояния из этих семи сольются воедино и будут развиваться совместно. Фиатира представляет земную сущность развращённого христианства, в частности той его печально знаменитой формы, которая проявилась через папство. Сардис - это то, что известно как протестантизм, поскольку в нем вполне возможно наличие твёрдой убеждённости, но ни силы, ни подлинной жизни он дать не может. За этим состоянием следует возрождение христианского братства, которое открывает двери и для деяний, и для Слова Господа; в этот период убеждённость в пришествие Господа оказывает огромное влияние не только на ум, но и на чувства, ибо они направлены к Господу Иисусу. Все это мы видим в Филадельфии. После этого Лаодикия представляет нам последнее состояние равнодушия, которое возникнет в результате пренебрежения предупреждениями и увещеваниями Господа.

Начиная с четвёртой главы Дух Бога ведёт пророка к пониманию уже не состояния собрания, а того, что произойдёт тогда, когда собрание больше не будет занимать помыслы Господа, то есть когда дело коснётся мира причём не без свидетельств Бога, посреди постепенно усугубляющихся проблем; с этого момента его свидетельства предназначены для иудеев или язычников, а не для собрания, как было раньше. Верующие, конечно, остаются: некоторые из них принадлежат к избранному народу, другие - к язычникам, однако о таком состоянии собраний, которое мы видели во второй и третьей главах, уже не упоминается. Одним из самых поразительных примеров того, как привычно игнорируются общеизвестные события в Писании, является то, что на вышеупомянутый факт люди упорно не обращают внимания. Об Откровении написаны сотни, может быть, тысячи книг, и лишь сравнительно недавно эту простую, ясную и чрезвычайно важную особенность начали замечать. Я говорю так потому, что имею некоторое представление о том, что было написано об этой книге начиная со времён отцов церкви и до наших дней. Насколько я помню, ни в одной из даже наиболее талантливо написанных книг, прошедших через мои руки, нет ни малейшего намёка на этот неоспоримый и важный факт, лежащий прямо на поверхности пророчества.