Лекции по истории Древней Церкви. Том IV

Но нет указаний, чтобы Лев и Константин видели в практике монтанистов и новатиан, живших в Фригии, чистоту древне-церковной практики. Невероятно, чтобы возможно было ввести практику еретиков. К иноверцам, как известно, большею частью относятся пренебрежительно, и уже одно то обстоятельство, что у известной секты есть какой-нибудь свой особый обряд, служит главным препятствием ввести этот обряд в практику церкви господствующей. В армянской церкви, например. Рождество и Богоявление празднуется в один день. Всякий знает, что это древнейший обычай. Тогда и Сретение Господне представляет интереснейшее явление в истории церкви. Известно, что восточная церковь заимствовала празднование Рождества 25 декабря у западной церкви; отсюда и Сретение нужно было праздновать 2 февраля. Но до дней Юстиниана оно праздновалось 14 февраля. Когда же армянская церковь стала праздновать Рождество и Сретение по-прежнему, отдельно от вселенской, то богословы антимонофиситы стали обращать внимание на этот обычай соединения Рождества и Богоявления и на праздник Сретения, как на какое-то выражение монофиситских воззрений. Отсюда возможно ли беспристрастное решение вопроса о разностях в обрядах? Теперь во введении органов при богослужении, в устроении сидений в католических и протестантских храмах видят доказательство инославия. В настоящее время, напр., вопрос о музыке при богослужении встречает противников не только потому, что это было бы новшеством, но и ино{стр. 510}славием, так как музыка употребляется у лютеран и католиков. Не видно, чтобы Константин имел и много приверженцев, сочувствовавших его идеям. Объяснение Шварцлозе можно принять как указание только на одну из причин иконоборчества, но ни в каком случае нельзя придавать ему главного значения, как это он пытается сделать.

2) Гонение на иконы несколько более понятно, если рассматривать его не как самую сущность, но как один из моментов целой и сложной политической программы иконоборцев, программы новой, развитой в противоположность той, которая до сих пор держалась в Византии.

В лице Льва на византийский престол взошел исавриец [123]

, чего давно уже не было (со времени Зинона). С восшествием на престол человека нового, естественно, могло явиться или подняться новое направление. Господствовавшее до иконоборцев политическое направление можно назвать в условном смысле церковным,

или вернее клерикальным, понимая под этим словом такую политику, которая интересы духовенства, как известного класса общества, уважает более, чем требования и задачи самой церкви. При Юстиниане II духовенство стояло в Византии высоко и занимало даже высшие государственные должности. В 695 году γενικός λογοθέτης (должность вроде министра финансов) был назначен затворник авва Феодот, прославившейся крайнею жестокостью и неправдами при сборе податей, и в 696 году был убит чернью. При Артемии в 715 г. войсками, сосредоточенными в Родосе, командовал в звании στρατηγός тогдашний λογοθέτης γενικός, παπάς Ίωαννάκις, Т. е. диакон великой церкви Иоанн, и тоже был убит войсками. Духовные лица вмешиваются даже в темные интриги и злоумышления византийской политики: в низложении Юстиниана II с престола в 696 году были самыми видными участниками Павел, μοναχός των Καλλιστράτου, И Григорий, μοναχός καί ηγούμενος τών Φλώρου. С другой стороны, в 695 году патриарх Каллиник, несмотря на категорическое заявление: «ευχήν επί συσταίει εκκλησίας έχομεν, επί δέ καταλύσει εκκλησίας ού παρελάβομεν» («молитву на создание церкви {стр. 511} мы имеем, а на разрушение церкви не получили»), принужден был императором ех tempore читать молитву на разрушение (точнее: на сломку и снос в другое место) церкви Богородицы τών μητροπολίτου (место которой потребовалось для здания цирковой партии голубых) и произнес: «δόξα τώ Θεώ τώ άνεχομένω παντοε, νυν καί αεί καί εις τους αιώνας τών σιώνων, άμήν» («слава Богу терпящему всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь»). Право убежища в моменты политических переворотов (напр. 711 г.) было попираемо самым грубым образом. Этот порядок вещей низводил духовенство до положения политической партии и притом далеко не популярной и не симпатичной (Феодот, Иоаннакис). Естественно, что новое и противоположное политическое направление стремилось вытеснить духовенство из занятой им позиции и выступило с программой антиклерикальной.