Лекции по истории философии. Книга вторая

Обобщая вышесказанное, мы должны сказать, что определенное, – будь то сущее или мыслимое, – является (α) по существу своему определенным, отрицательным некоего другого, т.е. оно соотнесено с другим и существует для другого, следовательно, в соотношении; все, собственно говоря, в этом соотношении исчерпывается (β). В этом отношении предмета к другому последнее, положенное как его всеобщность, есть его основание; но это основание, как противоположное обосновываемому, само есть нечто определенное, получает, следовательно, впервые свою реальность лишь в обосновываемом. Следовательно, благодаря тому, что я это всеобщее рассматриваю в свою очередь как нечто определенное, оно оказывается обусловленным некоим другим подобно предшествующему и т.д.

до бесконечности (γ). Чтобы это определенное, для которого, подобно тому как это происходит в сознании, существует другое, – чтобы это определенное обладало существованием, должно как раз существовать это другое, так как оно имеет свою реальность в этом последнем. А так как этот его предмет существует также для другого, то они взаимно обусловливают друг друга и опосредствованы друг другом, но ни одно из них не существует самостоятельно. Так как всеобщее, как основание, имеет свою реальность в существующем, а это существующее имеет свою реальность во всеобщем, то это – взаимность

, благодаря которой сами по себе противоположные вещи взаимно друг друга обусловливают (δ). Но то, что существует в себе, есть именно нечто такое, что не опосредствовано другим; однако как непосредственное, т.е. потому, что оно существует, оно есть некое предпосылаемое (ε). Если же

это определенное принимается как предпосылка, то можно принимать как предпосылку также и другое

. Еще короче мы можем сказать: недостаток всякой рассудочной метафизики состоит (α) отчасти в ее доказательстве, благодаря которому она впадает в грех бесконечного доказывания (β); _{438}отчасти же в ее предпосылках, являющихся некоим непосредственным знанием.