Лекции по истории позднего средневековья

В самой Германии Реформация распространялась преимущественно в имперских городах, где богатое, просвещенное среднее сословие недовольно было начальниками–туземцами. Ландграфство Гессенское, часть Мекленбурга, некоторая часть Силезии, Саксония, владения Франконии, здесь везде сильно пустила корни Реформация. Но самым замечательным фактом в этом отношении было отложение Прусского ордена. За три столетия до того Немецкий орден, основанный в конце XII в. в Палестине, переселился в Пруссию, еще языческую, по предложению польских князей. Но Польша нажила в нем беспокойного и опасного соседа. Покончив дела с пруссами, орден вступил в войну с Польшей. В XV столетии орден не мог уже держаться против Польши. Дело в том, что орден этот не соответствовал более духу времени и Германия мало помогала ему. Собственная Пруссия принадлежала ордену, во главе которого был гроссмейстер из знатнейшей фамилии Германии. Но во владениях ордена были уже сильные оппозиционные элементы, во–первых, горожане, большей частью выходцы из Германии; промышленные, торговые, они тяготились притязаниями этих рыцарей–монахов. Еще во второй половине XV столетия гроссмейстеры беспрестанно взывают к Германии, требуя помощи, но им ответа не было, крестового похода не было. Орден должен был держаться своими силами и нанимать наемников вести войну с Польшей. В таких обстоятельствах застала Реформация Немецкий орден. В 1523 г. католический епископ в городе Кенигсберге перешел к протестантизму. В 25 г. гроссмейстер ордена перешел к протестантству, провозгласил владения ордена светскими, а себя герцогом. Орден был уничтожен, большая часть рыцарей охотно согласилась на это дело. Другие переселились в Германию. Там уцелели несколько братии Немецкого ордена, которого гроссмейстер жил… Но со стороны императора было сделано несколько возражений против Альбрехта Бранденбургского. Карл произнес над ним даже опалу государственную, но прусский герцог все–таки остался владетелем Польши и дома Гогенцоллернского. Примеру его последовал Плеттенберг в Курляндии и т. п., так что, несмотря на все препятствия, Реформация распространялась быстро и получила политическое значение. Дело шло уже не о монахе Лютере, а о могущественных княжествах. И надо сказать, что в тех землях, где утверждалась Реформация, власть князей сильно усиливалась. Во–первых, князь становился уже главою областного духовенства, доселе оно зависело от папы, хотя часто ему противилось. Во–вторых, князья отобрали значительную часть имения у духовенства католического или капитулов. Конечно, Лютер и другие проповедники смотрели на это иначе; желая отобрать имения монахов, они хотели употребить их на заведение школ и т. п. Князья же главным образом употребляли их на свои дела. Места прежних епископов замещаемы были суперинтендантами, которым поручаем был надзор за обязанностями пасторов; они назначались прямо князьями, а не папой. Одним словом, выгоды светской власти от Реформации были очевидны. Неприязненные отношения императора к Реформации, беспрестанно понуждаемого папою Адрианом VI к исполнению Вормского приговора против Лютера, заставляли протестантских князей думать о мерах к защите. Они составили Торгауский союз (Torgau. Май 1526), к нему приступили некоторые немецкие города; но общего сейма еще не было. Хотя в 26 г. и был сейм в Шпейре, однако Лютер отозвался, что на нем, по немецкому обычаю, много пили, но ничего не делали. Зато события внешней политики принимали такой оборот, который не мог не обнаружить влияния на внутренний быт.