Лекции по истории позднего средневековья

Средневековые университеты заменяли тогдашним народам все средства, какие дает нам ныне литература и книгопечатание. Толпами стекались слушатели. Только в университетах происходил обмен мысли; и на этих–то кафедрах преподавали такие ученые, о которых мы сказали. Далее, идя последовательно ложным путем, схоластика дошла до того, что перестала брать во внимание текст Священного писания и объясняла одни комментарии свои, так что некоторые богословы не знали даже Библию, зная превосходно одни комментарии на прежних своих богословов. Вместо великих вопросов Абелярда и других великих схоластиков в диспутах университетов спорили о том, почему Адам в раю съел яблоко, а не грушу. Целые томы написаны на следующие темы: может ли бог совершать чудеса обратно, т. е. переносить их на прошедшее время. Одним словом, живое, положительное содержание совершенно исчезло из науки; история, филология, естественные науки не преподавались вовсе. Только с кафедр юридических видим мы некоторые оппозиции схоластике, но довольно робкие, выходившие из внешних причин, ибо преподаватели римского права были противниками защитников канонического права.

Такова была наука официальная, но была и другая наука. Не одни смелые попытки схоластики победило папство; оно одержало другую победу, кровавую, над ересями Европы. Рядом с усилением католицизма развивалось в тени оппозиционное направление, обнаружившееся в ересях. Но средоточием этого движения, сердцем, к которому стекались отдельные направления, была Южная Франция. Здесь же возникло учение альбигенцев, под которых именем разумеются все вообще секты, но есть и преимущественно называемая секта альбигенцев. Секта вальденцов пошла от Петра Вальда. Она требовала возвращения к первоначальному христианству и простоте нравов, отрицая безбрачие духовенства, власть папскую, посредничество между божеством и человечеством ввиду католической церкви. И это учение было после подавлено страшными сопротивлениями. Одним словом, и ересь, и наука погибли в конце 13 века. [Реакционные направления одержали совершенную победу; но подавленные направления уцелели], медленно распространяя свою работу, распространяя, продолжая дело исследования. В 13 ст. в Италии уже обнаружились плоды этих новых направлений, первоначально не навлекшие гонения пап, открывшиеся сначала изучением только древних образцов. Папы отчасти покровительствовали филологии, ученым, которые шли этой дорогой. Эти ученые направления развивались и везде. Но в Италии замкнулись окончательно некоторые направления средних веков, именно из числа оппозиционных направлений. Известны направления, господствовавшие в средних веках. Мы видели, что во Франции на юге и на севере возникли два рода литературы — лирическая и повествовательная. Лирическая, воспитанная преимущественно в сословии рыцарском, не ограничивалась одной любовью рыцарей к дамам, вскоре она приняла вид сатиры на средневековое общество. В 12 и 13 ст. поэты лирические стоят на стороне противников пап и крестовых походов. Их постигла участь всего такого направления. Но лирическое направление замкнулось в Италии, прежде взятое из Франции. Петрарка, итальянец, живший часто при папском дворе, увенчанный в Капитолии, был ли он продолжателем трубадуров в сатирическом их направлении? Но он шел еще далее: он обращается прямо к Риму со словами энергического упрека, со словами ненависти, которые страшно звучат у него. И его песни ходили не по одной Италии, они были известны целой Европе.

В Северной Франции возникла городовая литература, fablioux французские, в которых выводились на сцену смешные стороны рыцарства, духовенства, которые стаскивали в грязь все идеалы средних веков. Но этот род литературы был замкнут в Италии же Декамероном Боккачио. Необычайное изящество формы искупило в глазах духовенства соблазнительное содержание этих повестей. Они были переведены на все языки и читаемы при дворах. Между тем, мы видим, сколько в Декамероне насмешки над всеми идеалами среднего века. Разрушительное направление здесь скрылось под художественностью формы и [потому] не было преследовано. Наконец, в Божественной комедии мы видим тоже борьбу средневековых элементов с новыми. Дант был глубоким, страстным поклонником средневековой науки, но он не мог привести ее в согласие с противоречиями собственного разума. В Божественной комедии много дисгармонии, происходящей от этой внутренней борьбы, происходившей в самом поэте. Но все, что было великого в средневековых идеях, высказано здесь: далее они не могли развиваться. Но защитник средневекового богословия и науки, Дант был врагом папства, гиббелином. В книге его De monarchia мы находим теорию государства, совершенно противоположную тем теориям, которые в его время были распространяемы папами.