Лем. Жизнь на другой Земле

«Мельница моя пока стоит, и лишь вручную, на переносных жерновах, я мелю немного ракетной муки, ведь вынужден издавать какие-то книги. Последняя вещь, которую эта мельница выдала, это должен быть такой сумасшедший сборник сказок, но не таких, как «Сказки роботов», которые (надеюсь) я тебе посылал, эта последняя вещь – сейчас в работе в издательстве»

[311].

В июне 1965 года, во время одного из типичных для шестидесятых марафонов писательства в Закопане, Лем написал автобиографический «Высокий Замок». Одним из первых читателей, а точнее, слушателей, был Ян Юзеф Щепаньский, которому Лем прочитал фрагмент сразу после возвращения из Закопане, в последний день июня. «Прекрасно! Лучше, чем его science fiction

», – записал он. Комплиментами от Щепаньского (и своей жены) Лем хвалился в письме к Мрожеку, в котором назвал «Высокий Замок» «якобы воспоминаниями из детства»[312].

В том же письме появляется описание проекта, который Лем вскоре начнёт воплощать в жизнь как «апокрифы»:

«Мне пришло в голову, что забавно было бы написать фиктивный дневник чтения одного фиктивного типа, в котором были бы представлены его впечатления от прочтения романов, стихов, философских произведений, пьес – тоже, разумеется, фиктивных, благодаря чему можно было бы убить нескольких зайчат сразу: во‐первых, я бы тогда освободился от надоевших подробных описаний («маркиза вышла из дому в пять»), во‐вторых, я мог бы делать аллюзии на тексты, в которых фигурировали бы гиганты, которых я не мог бы назвать непосредственно и напрямую, в‐третьих, я мог бы показать глубину многих планов, например, представляя реакцию критики – фиктивной, конечно, – на произведения – фиктивные, конечно, – в этом дневнике – тоже фиктивном, написанном моим персонажем – тоже фиктивным».

В 1966 году не было традиционного марафона в Закопане. Лемы тогда поехали в большое путешествие по Югославии. В этом году не будет написано ни одного романа, но Лем не бездельничает – он пишет новые рассказы о Пирксе, Тихом, Трурле и Клапауции, пишет вместе со Щепаньским сценарии для фильмов (из которых ничего не получится), работает над произведением под рабочим названием «Кибернетика и литература», в котором хотел ответить на упрёки, выдвигаемые «Сумме технологии» (книга закончена в октябре 1967 года[313], выйдет как «Философия случая»).

В 1967 году он вернётся к форме романа и напишет тот, который мне лично исключительно близок, – «Глас Господа». Начал его весной, потому что на трудности в писательстве он жалуется в письмах Мрожеку в апреле и мае. «Я писал книгу, а потом оказалось, что я не смогу её дописать. Потому пока что я отложил её», – признаётся он в апреле[314]. В мае лучше не становится, но Лем шире описывает свою идею: