Лемурия

И смахнул лепестки с сиденья.

И в свете этом увидел он пред собой создание странное и нелепое.

Сонный взгляд не мог охватить всех черт этого создания, и в в послесонном тумане расплывалось поначалу лишь мутное, красно-жёлтое пятно.

Но постепенно, по мере пробуждения, контуры становились всё яснее и определённей, и вот увидел Михаил (потерев предварительно уголки век), что пришедшее незванно в гости существо видом напоминает толстого до крайности, обрюзшего и небритого мужика с ёжиком засаленных, неровно стриженных (похоже, как будто отчасти даже и выщипанных) тёмно-серых, с сединой, волос и одетого в красную футболку и кустарно крашенные, ядовитейшего оттенка канареечно-жёлтые шорты, пошитые, безусловно, самым креативным мастером Денпасавара.

Мастером-портным, явно творившим выкройки по внушению богини Кали, да к тому же предварительно накурившимся с помощью самодельного бульбулятора крепчайшей дурманящей смолки чараса.

Шорты эти мужик поправлял, с силой дёргая ткань, но разнодлинные брючины всё время собирались в складки, немилосердно, судя по всему, натирая кожу.

Потому сидел мужик в кресле…

«Моё кресло!» с нарастающим раздражением подумал Искандеров. «Да как он посмел! Я же творю! Творю, чёрт возьми, сидя вот на этом вот самом месте!»

…с видом страдальческим и насупленным.

«А, может, это просто фантом?» с надеждой подумал Михаил.

И тут же начал убеждать себя в обоснованности этого предположения.

«Ну да, фантом! Привиделось… Привиделось такое вот существо. Забрался ко мне в номер нелепый дух, неприкаянный дух из астрального мира. Из самой нелепой параллельной Вселеннной, где все ходят на руках, спят на ветвях деревьев, запускают в космос воздушные шары, а в правительстве держат только самых забавных белых клоунов из цирка шапито… Чёрт, кажется, я знаю, что это за вселенная такая и где её найти!»

Холодок пробежал по спине.

Сонный туман исчез в одно мгновение.

«Нет…»

Михаил понял, что в кресле его сидит не фантом.

Будто подтверждая его догадку, мужик заёрзал (кресло под тяжестью его расплывшегося тела жалобно заскрипело)…

«Не бывает таких тяжёлых фантомов! Фантомы сделаны из облачной ткани, и потому невесомы!»

…и потянулся к стовяшему на середине стола запылившемуся графину с мутно-жёлтой водой.

С жадным чавканьем и хлюпанием он долго пил звучно булькающую в узком горлышке, пахнущую йодом и хлоркой воду.

А потом отставил наполовину опустошённый графин и вытер заблестевшие губы краем футболки.

И важно крякнул.

«Вот гад наглый!»

Михаил отбросил одеяло и, приподнявшись, сел, прижавшись к спинке кровати.

«Не фантом… Но кто же это?»

— Ты кто? — спросил он строго незваного гостя, агрессией стараясь подавить невольный страх перед загадочным пришельцем.

Мужик откашлялся и произнёс важно:

— Фея сладких снов!

«Всё понятно…»

На сердце стало легко.

«Нет, до такой степени я ещё не допился. Бомж тропический, вот кто это!»

Михаил часто встречал на улицах Нараки самого живописного вида бродяг, резко отличавшихся и видом и поведение от местных нищих.

Бродяги эти, эмигрантское месиво, относились к самому низшему слою беглецов-дауншифтеров, пережидавших мировую экономическую бурю в тихой тропической бухте Нараки.

Эмигранты с солидным состоянием, снимавшие особняки в престижной парковом районе Нараки и передвигавшиеся по городу исключительно на кондиционированных «лексусах» и «мерседесах», бродяг этих вовсе не замечали.

Эмигранты среднего достатка (к которым относил себя и Михаил, справедливо признавая пр и том, что изрядно потощавший его кошелёк служит пропуском разве что в самый начальный подкласс самых скромных середнячков) бродяг замечали, но сторонились, не смотря на все попытки последних наладить неформальный контакт.

«Эй, брат! Френд! Амиго! Трава нужна? Я такое место знаю! А кран нужно починить? Тут сантехника плохая… Да я в России инженером был, а не сантехником! Эй, мистер! Френд! Русская народная песня — на заказ! Без музыкального сопровождения!»

«No, thanks…»

«Павиан тебе брат!»

«Отвали! В Нахабино на таких собак спускают!»

«Коля, не подходи к нему! И не торгуйся… Что значит — дёшево? Да посмотри на него, он же грязный как дворняга!»

«Get lost!»

«Сам ты бастард! Гражданы и джентельмены, кому помочь с разгрузкой мебели?»

Живучее, неистребимое племя российских бродяг, осевших в Нараке, увеличивалось с каждым днём.

Наслушавшись рассказов о прелестях южного края, где круглый год лето (какое это чудо! как изнуряет голодного и несчастного человека суровая и затяжная российская зима!), где не надо платить за жильё («да хоть под пальмой спи — никто мешать не будет!»), где продукты дёшевы, а кокосы с ананасами — так и вовсе бесплатны, где километры бесплатных пляжей и целый океан, и тоже совершенно бесплатный — многие, многие искатели лёгкой доли, собрав на отнюдь недешёвый билет последние деньги (а не набравшие и такой суммы — на перекладных с божьей помощью), добрались до райских мест.

Вот только…

Кто-то из них, быть может, и стал счастлив. Или просто успокоился, добежав до желанного берега.

Но — не все. Не все.

«Из этих вот…» понял Михаил.