Читаем Лена Сквоттер и парагон возмездия полностью

Сервис исчез так же быстро, как и появился.

— Сбил с мысли, — была вынуждена констатировать я, разглядывая мелкие обломки ракушек перед носом. — О чем я говорила, ты следил за мыслью?

Коля промолчал.

— Ах да, возвращаясь к тендерному дискурсу, — вспомнила я, — мужик отечественного производства не подарок. Но у него есть, по крайней мере, одно ценное качество: он ленив и безразличен к женщинам. А это, друг мой, тонизирует. Настоящее безразличие к самке может себе позволить только самец-альфа — вожак, у которого все есть. Посмотри на турков: *вырезано цензурой* как никогда не стал бы юлить самец, чьи гены имеют хоть мизерабельную ценность для окружающих самок.

— А как же ухаживания? — спросил Коля, и стало ясно, что за ужином мне предстоит куда более глобальная образовательная лекция.

Но для начала я отправилась купаться.

Солнце еще не думало садиться; мы сели за столик в людном зале, и настроение мое после моря и пляжа оказалось на удивление миролюбивым.

— Можно тебе задать нескромный вопрос, Коля? — начала я.

— Можно, — ответил Коля, и лицо его сделалось таким бледным, какое бывает у человека, из последних сил старающегося не покраснеть.

— Я тебе его уже задавала, но хочу спросить еще раз. Вопрос серьезный, хотела с тобой посоветоваться. Итак, скажи, если бы существовала в мире некая сила, согласная исполнить твое желание, что бы ты попросил? Подумай крепко!

— Любви! — повторил Коля, не задумываясь. — А ты?

— Даже не знаю. Все предыдущие советчики предлагали мне брать у судьбы деньгами. Ты предлагаешь любовь.

— Я умею зарабатывать! — поспешил Коля уверить меня, что понимает все мои слова неправильно.

Я поморщилась.

— Тебе не хватает любви, Коля?

— А тебе не хватает денег, Леночка?

— Илена, — одернула я.

— Извини. — Он заложил ногу на ногу, пытаясь принять позу поуверенней. — Да, мне не хватает любви.

— Прости мой impression, но, по-моему, ты лишь ею и одержим.

— Разумеется, речь о любви взаимной, — снисходительно пояснил Коля, внимательно следя за мной.

— Выходит, твое заветное желание относится вовсе не к тебе? Ты планируешь осчастливить своей любовью некое третье лицо ради собственного удовольствия? — Я неспешно раскурила ментоловую сигарету. — Тебе не кажется такая позиция потребительской?

— Почему потребительской?! — надулся Коля. — Это же взаимная любовь! Ей же тоже будет счастье!

— Ты феерически нескромен, Коля, — не удержалась я. — Ну хорошо, допустим, ты при помощи магической силы подсадил выбранную жертву на свою взаимную любовь. Расскажи, что ты дальше планируешь делать с вашей любовью?

— Как что? Жить! — растерялся Коля. — Просто жить.

— Тебе что-то мешает жить сейчас? — Я гламурно стряхнула пепел и снова посмотрела ему в глаза.

— Да! — с вызовом ответил Коля. Я усмехнулась.

— Это плохой прогноз. Если ты не можешь успешно справляться с жизнью в одиночку, какой шанс, что ты справишься с жизнью в паре, когда дела и проблемы удвоятся? Только если партнер все будет делать за двоих.

— То есть в любовь ты не веришь… — задумчиво цыкнул зубом Коля.

К счастью, тут, наконец, подбежали турки и принялись танцевать вокруг нашего столика, расставляя тарелки. И я им была благодарна за это опоздание. Они избавили меня от изречения скучнейших банальностей.

— Вернемся к нашему гендерному дискурсу, — сообщила я, когда последний турок удалился, протерев зачем-то на прощание вазочку с розой какой-то тряпочкой. — Я вижу, ты плохо понимаешь разницу между самцом и самкой. Кто ты?

— My… мужчина, — произнес Коля, заглатывая кусок лаваша. — Самец.

— Самец. — Я фыркнула. — А что такое самец?

— Ну… у которого… член.

— У рыбы нет члена. Рыбы не бывают самцами? Коля отложил ложку, отломил кусок лаваша и посмотрел на меня недоуменно.

— Думай, — приказала я. — Кто такой самец? Кто такая самка? В чем разница?

— Самцы больше и сильнее, — предположил Коля.

— У пауков сильнее самка.

— Самка рожает и растит потомство! — догадался Коля.

— А самец уходит в джунгли. Предсказуемая логика. Но иногда потомство растит самец, у тех же рыб. Еще варианты?

Коля смущенно развел руками. На губе висела крошка лаваша.

— Вот теперь слушай, — начала я, положила на колени салфетку по правилам столового этикета (Коля следом сделал то же самое) и взялась за ложку. — Единственный дифференциал между самцом и самкой состоит в том, что задача самки — готовить себе гарантированное продолжение рода, авось кто-то оплодотворит. А задача самца — шире фонтанировать генофондом, авось где-нибудь прорастет. Ты хоть в школе ботанику учил?

— Что? — Коля поднял брови.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сущность
Сущность

После двух разрушительных войн человечество объединилось, стерло границы, превратив Землю в рай. Герои романа – представители самых разных народов, которые совместными усилиями противостоят наступлению зла. Они переживают драмы и испытания и собираются в Столице Объединенного человечества для того, чтобы в час икс остановить тьму. Сторонников Учения братства, противостоящего злу, называют Язычниками. Для противодействия им на Землю насылается Эпидемия, а вслед за ней – Спаситель с волшебной вакциной. Эпидемия исчезает, а принявшие ее люди превращаются в зомби. Темным удается их план, постепенно люди уходят все дальше от Храма и открывают дорогу темным сущностям. Цветущий мир начинает рушиться. Разражается новая "священная" война, давшая толчок проникновению в мир людей чудовищ и призраков. Начинает отсчет Обратное время. Зло торжествует на Земле и в космосе, и только в Столице остается негасимым островок Света – Штаб обороны человечества…

Лейла Тан

Детективы / Социально-психологическая фантастика / Боевики
Библиотекарь
Библиотекарь

«Библиотекарь» — четвертая и самая большая по объему книга блестящего дебютанта 1990-х. Это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, «лишний» человек, не вписавшийся в капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые «библиотеки» за наследие советского писателя Д. А. Громова.Громов — обыкновенный писатель второго или третьего ряда, чьи романы о трудовых буднях колхозников и подвиге нарвской заставы, казалось, давно канули в Лету, вместе со страной их породившей. Но, как выяснилось, не навсегда. Для тех, кто смог соблюсти при чтении правила Тщания и Непрерывности, открылось, что это не просто макулатура, но книги Памяти, Власти, Терпения, Ярости, Силы и — самая редкая — Смысла… Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, иногда конспирологический роман, но главное — в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других — этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря. Еще в рукописи роман вошел в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

Антон Борисович Никитин , Гектор Шульц , Лена Литтл , Михаил Елизаров , Яна Мазай-Красовская

Фантастика / Приключения / Социально-психологическая фантастика / Современная проза / Попаданцы