Ленин

Как бы „доказывая" правоту слов Мартова, уже после его смерти, в ноябре 1923 года, Политбюро рассматривало „Туркестанский вопрос". Докладывал Рудзутак. Он сообщил „вождям", что в Туркестане пригласили на переговоры с советской властью руководителей отрядов басмачей. Им обещалось, что жизни их не угрожает опасность и что на специальной конференции будут рассмотрены пути мирного решения конфликта. Приехало 183 главаря. Всех их немедленно арестовали и 151 человека приговорили к расстрелу. Первых из списка уже поставили к стенке и расстреляли, но тут вмешалась Москва. Нет, Политбюро не сочло этот акт проявлением коварства, а просто пока „несвоевременным"¹³⁸.

У Мартова были аргументы нравственные, у Ленина - аргументы политического прагматизма. Призывы к „моральности" Ленин считал проявлением „буржуазного либерализма". На такие сентенции отвечал записками наподобие той, которую он написал И.С.Уншлихту:

„Никак не могу быть в Политбюро. У меня ухудшение. Думаю, что во мне и нет надобности. Дело теперь только в чисто технических мерах, ведущих к тому, чтобы наши суды усилили (и сделали более быстрой) репрессию против меньшевиков…

С ком. приветом Ленин"¹³⁹.

Террор, репрессии, насилие для Ленина были чисто „техническим" делом. У Мартова не было шансов повлиять на большевистское руководство в сторону гуманизации его политики. Ее сутью было насильственное переустройство общества и всего мира. Моральная наивность российского Дон Кихота поднимает его на большую нравственную высоту, недоступную людям, одержавшим над ним и его единомышленниками победу.

Политически Мартов умирал бурно. Физически он погас тихо и печально, как сгоревшая свеча. Уже будучи тяжелобольным, он смог по разрешению Политбюро ЦК РКП осенью 1920 года уехать в Германию, успел создать печатный орган меньшевиков в Берлине „Социалистический вестник". В последней своей статье, которую он смог с трудом написать, пока смерть не похитила его у жизни, Мартов верит в неизбежный уход с исторической сцены большевизма и замену его в России „правовым режимом демократии". Может быть, мы только сейчас находимся на пороге свершения его вещего желания? Или вновь новая волна большевизма захлестнет несчастную российскую демократию?

Не дожив до своего пятидесятилетия полгода, 24 апреля 1923 года Мартов скончался от туберкулеза. Пожалуй, не столько безмерное курение добило лидера меньшевиков, сколько крах всех его надежд. Свеча русской демократии горестно погасла. Личная трагедия революционера весьма символична для всего социалистического эксперимента в России¹⁴⁰.

И Ленин, и Мартов стояли у истоков рождения революционной партии. Возникнув, партия, как горный ключ, стала метаться то влево, то вправо в стремлении проложить себе историческое русло. Такие люди, как Мартов, хотели, чтобы поток был спокойным, широким, плавным. Сторонники Ленина видели революционную партию как водопад, низвергающийся с высоты. Ленин оказался более искусным строителем, и созданная российскими социал-демократами партия, так и не приобретя полностью присущих ей традиционных черт, стала быстро превращаться в орден, который после октября 1917 года стал государственным. Он не был ни монашеским, ни рыцарским орденом, а скорее, идеологическим. Никто до самой смерти Ленина не подвергал сомнению его абсолютное право быть Магистром этого ордена.

Мартову, этому Дон Кихоту русской революции, изначально здесь не было места.

Сады Бытия замусорены Ложью, Лестью, Властолюбием, Двуличием, Тщеславием, Корыстолюбием. Они уживаются рядом с Добром, Благородством, Совестью, Мужеством, Стыдом, Покаянием. Ленин (а сколько было „охотников" и до него и после!) вознамерился очистить эти сады от человеческого мусора. Для этого ему нужна была железная организация: сплоченная, фанатично преданная идее, безжалостная, тупая в своей одержимости, слепая в своей идеологической зашоренности. С помощью этой организации-ордена Ленин смог в конце концов завладеть общественным сознанием миллионов людей, но не только для того, чтобы позвать их в светлую горницу будущего, но и чтобы разбудить в подвалах инстинктов революционную жажду ниспровержения, отрицания и разрушения. Он не учел одного: его партия могла жить только в тоталитарной системе. В любой другой она не способна существовать. Август 1991 года подтвердил обреченность его детища.

Библиография

Глава 2. МАГИСТР ОРДЕНА

1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 97.

2. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 6. С. 112.

3. Там же. С. 124.

4. Там же. С. 122, 125.

5. Там же. С. 136.

6. Там же. С. 178.

7. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 290, л. 4.

8. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 291, л. 2.

9. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 293, л. 12.

10. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 194, л. 1.

11. Ленин и ВЧК. М., 1975. С. 281.

12. Там же. С. 363.

13. Бердяев Н.А. Новое средневековье. Обелиск. Берлин. 1924. С. 59, 48.

14. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 98-99.

15. Там же. С. 96.

16. См.: Ленинский сборник. Т. XXXVII. С. 11.

17. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 2, д. 4, л. 1.