Ленин

Из какого револьвера стреляла – не скажу. Я не хотела бы говорить подробности. Я не была знакома с теми женщинами, которые говорили с Лениным. Решение стрелять в Ленина у меня созрело давно. Жила раньше не в Москве, в Петрограде не жила… Стреляла я в Ленина потому, что считаю его предателем революции и дальнейшее его существование подрывало веру в социализм. В чем это подрывание веры в социализм заключалось, объяснить не хочу…»{141}

Арестованная упорно говорит о своем личном решении убить Ленина. Именно это заставляет сомневаться в истинности этих слов.

Не исключено, что «выстрелы Фанни Каплан» являются одной из крупных мистификаций большевиков.

Есть еще несколько загадочных обстоятельств. Браунинг, брошенный покушавшейся, принес в ЧК лишь через три (!) дня большевик А.В. Кузнецов, который, по его словам, подобрал оружие. Но при обыске в сумочке Каплан нашли еще браунинг… Стреляли ли из него? Чей браунинг был подброшен? Следствие уклонилось в ответах на эти вопросы. Лишь через три дня (!) Яков Михайлович Юровский (да, именно тот Юровский – убийца русского царя; его выдвинули в Москву) по поручению Петерса осмотрел место происшествия, где обнаружил четыре (!) стреляные гильзы от браунинга{142}. Но все до одного свидетеля утверждают, что выстрелов было три…

Во время покушения пострадал еще один человек: М.Г. Попова. По ее словам, она подошла к Ленину и сказала:

– Покупать муку разрешили, а заградотряды ее отбирают…

– По новому декрету отбирать нельзя. Бороться надо.

Раздался выстрел, и я упала…{143}

Как значится в справке санитарного отдела Всероссийской чрезвычайной комиссии, «пуля вошла с наружной стороны локтевого сустава, прошла сустав насквозь, вышла из внутренней стороны сустава и на дальнейшем пути обожгла левую грудь…».

Но и это не все. Пуля, извлеченная немецким профессором Борхардтом из шеи, над правым грудинно-ключичным сочленением, 23 апреля 1922 года, как недавно установлено, вылетела не из браунинга № 150459, который 2 сентября 1918-го принес в ЧК А.В. Кузнецов… Есть еще важное обстоятельство. В совершенно секретном деле о покушении на В.И. Ленина террористки Ф.Е. Каплан при его проверке 26 июня 1963 года обнаружено отсутствие 11, 84, 87, 90 и 94-го листов…

Это лишь некоторая часть загадок дела, связанного с покушением на Председателя Совета Народных Комиссаров…

Что можно сказать по этому поводу?

Есть версия, выдвинутая Олегом Васильевым{144}, что покушения не было, а состоялась его инсценировка; роли были заранее распределены, и выстрелы были холостыми. Несмотря на смелость предположения, согласиться с ним очень трудно. Достаточно сказать, что уже 31 августа около Ленина побывало 8(!) врачей и все они при осмотре видели (ощупали) пулю, находящуюся в шее…

Более реально предположить, что стреляла не Каплан. Она была лишь лицом, которое было готово взять на себя ответственность за покушение, если стрелявший (стрелявшая) не сможет скрыться. Учитывая фанатизм и готовность к самопожертвованию, выработанные на каторге, это предположение является вполне вероятным.

Но главное – в другом. Были уже сумерки революции, и власти не были заинтересованы в тщательном следствии. Было несколько коротких допросов. Не было и суда. Большевикам был нужен весомый предлог для развязывания не эпизодического, спонтанного террора, а террора масштабного, государственного, сокрушающего. Покушение помогло окончательно покончить с недавним «союзником» – левыми эсерами, которые мешали. Террор был последним шансом удержать власть в своих руках и сделать ее полностью монополией одной, только одной партии. Поэтому для уничтожения Каплан не нужно было ни следствия, ни суда. Поэтому и само дело, его детали, сюжет, тонкости, было предано долгому-долгому заточению в архивах ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ.

Как писал комендант Кремля П.Д. Мальков, его 3 сентября вызвали в ВЧК. Ответственный сотрудник Чрезвычайной комиссии Варлам Аванесов зачитал ему постановление ВЧК: «Каплан расстрелять. Приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову».

Спустя сорок лет (почему нельзя было раньше?!) Мальков вспоминал: «Расстрел человека, особенно женщины, – дело нелегкое. Это тяжелая, очень тяжелая обязанность. Но никогда мне не приходилось исполнять столь справедливого приговора, как теперь…

– Когда? – коротко спросил я Аванесова.

– Сегодня. Немедленно.

Смертный приговор Каплан никто не отменял, и 3 сентября приговор был приведен в исполнение, и исполнил его я, коммунист, матрос Балтийского флота, комендант Московского Кремля, Павел Дмитриевич Мальков, собственноручно»{145}.

Перед расстрелом Ф. Каплан инструктаж Малькова (палача) проводил сам Я.М. Свердлов в присутствии Я. Юровского – организатора и убийцы царя и его семьи. Было сказано: расстрелять в гараже при заведенном моторе одного из автомобилей. Останки Каплан – уничтожить, не оставлять следов.

Судя по этим указаниям, можно проследить почерк убийц, расстрелявших царскую семью. Для большевиков покушение Каплан оказалось очень нужным для развязывания массового террора.