Ленин

Зарекомендовав себя как ревностный исполнитель ленинских поручений в годы Гражданской войны, Сталин по предложению Ленина был избран после VIII съезда партии в состав Политбюро и оргбюро Центрального Комитета.

Ленин явно благоволит Сталину. Это проявляется во многих отношениях: лидер большевиков лично следит за предоставлением Сталину квартиры в Кремле, проверяет, получает ли нарком кремлевский паек, и одному из первых (после Троцкого) выдает 15 октября 1920 года следующее удостоверение:

«Сим удостоверяю, что тов. Сталин, член ЦК РКП, член Совета Труда и Обороны, член Революционного Военного Совета Республики, имеет право пользоваться специальным поездом.

Председатель Совета Труда и Обороны

В. Ульянов (Ленин)»{71}.

Не отдельным специальным вагоном, а поездом…

К должности наркома по делам национальностей он добавил еще одну: нарком Государственного контроля. Отныне «чудесный грузин» входил во все мыслимые высшие органы, став к тому же 3 апреля 1922 года первым Генеральным секретарем ЦК. Хотя предложил его на пленарном заседании ЦК Каменев, нет сомнений в том, что вначале эта кандидатура была «обговорена» с Лениным. Правда, «двойным» наркомом Сталин был номинально. Его перегруженность фронтовыми делами и поручениями Ленина не дала возможности Сталину проявить себя на этих постах. В своем письме к А.А. Иоффе Ленин отмечает, что «судьба не дала ему (т. е. Сталину. – Д.В. ) ни разу за три с половиной года быть ни наркомом РКИ, ни наркомом национальностей. Это факт»{72}.

Сталин, став Генеральным секретарем, благодаря новой должности был обязан установить с Лениным еще более тесные контакты. Генсек часто бывает у Ленина, информирует его о положении в руководстве, испрашивает советы, регулирует доступ к Ленину наркомов и партийных деятелей. Иногда этот порядок определяет сам Ленин:

«т. Сталин!.. Прошу позвать ко мне на свиданье на полчаса (либо в 12 часов, либо в 5)

Красина

Рыкова

Каменева. Порядок пусть определят сами.

Владимирова

Смилга

О каждом свиданьи надо извещать (утром в день свиданья) через Енукидзе, докторов. Черкните ответ.

16. VIII.1922.

С к. пр. Ленин»{73}.

Анализируя переписку Ленина и Сталина, их взаимоотношения до конца 1922 года, следует сказать, что будущий «наследник» был весьма близок к лидеру партии. Только с конца мая по начало октября (эти четыре месяца Ленин безвыездно находился в Горках) Сталин посетил вождя 12 раз! Более, чем кто-либо другой. Поэтому выглядят вполне правдоподобными утверждения М.И. Ульяновой, написавшей в президиум Объединенного Пленума ЦК и ЦКК РКП(б) 26 июля 1926 года о том, что «В.И. Ленин очень ценил Сталина… В.И. вызывал к себе Сталина и обращался к нему с самыми интимными поручениями, поручениями такого рода, что с ними можно обратиться лишь к человеку, которому особенно доверяешь, которого знаешь как истинного революционера, как близкого товарища… Вообще за весь период его болезни, пока он имел возможность общаться с товарищами, он чаще всего вызывал к себе т. Сталина, а в самые тяжелые моменты болезни вообще не вызывал никого из членов ЦК, кроме Сталина».

Конечно, эти строки писались в поддержку Сталина в период жестокой междоусобной борьбы в партии, но они не лишены правдоподобности. Пока не произошла стычка из-за Крупской, Ленин вполне полагался на Сталина.

Ленин часто поручал Сталину проверку или исполнение «карательных» распоряжений по линии ЧК. Даже будучи тяжелобольным, Ленин не оставлял своей навязчивой идеи: «Очистить Россию надолго»{74}. Сохранилась собственноручная записка Ленина, набросанная химическим карандашом и адресованная Сталину, в которой вождь задает вопросы генсеку, дает советы, как поступить с остающимися на воле меньшевиками, кадетами, эсерами, другими «злейшими врагами большевизма».

Сталин в тридцатые годы воспользуется советами Ленина, но весьма своеобразно. Он будет высылать не сотни людей, а миллионы, и не за границу, а на окраины гигантской страны в бесчисленные лагеря. Генсек очень многому научится у Ленина. С тех пор как в мае 1918 года Ленин подписал назначение Сталина руководителем продовольственного дела на юге России с облечением наркома «чрезвычайными правами»{75}, он привык всю свою дальнейшую жизнь ничем не ограничивать своих решений: ни правом, ни моралью, ни элементарными человеческими чувствами сострадания, жалости, сочувствия.

Можно даже сказать, что Сталин олицетворял полночь жуткой эпохи.

Именно Сталину принадлежит пионерство в создании подразделения по политическим убийствам за рубежом. «Помог» в этом Троцкий. За ним долго охотились, но никак не могли поставить смертельную точку. Изгнанник «обнаглел». Мало кто знает, что в июне 1937 года Троцкий пришлет из Мексики телеграмму в Москву, где будет всего три предложения:

«Политика Сталина ведет к окончательному, как внутреннему, так и внешнему, поражению. Единственным спасением является радикальный поворот в сторону советской демократии, начиная с открытия последних судебных процессов.

На этом пути я предлагаю полную поддержку.

Троцкий»{76}.