Читаем Ленин (американский вариант) полностью

«Только будущее покажет, каким образом произойдёт эта смена, которая и будет революцией, произойдёт ли это через легальную передачу власти в ходе избирательного процесса или вследствие применения силы организованным пролетариатом[152]».

В статье «Комментарии к платформе Социалистической партии» Леон Блюм эту позицию «прямой постановкой вопроса без лицемерия и неопределённости». Надеюсь, мне позволят не согласиться с Леоном Блюмом. Те, кто привык называть вещи своими именами, в приведённых цитатах обнаружат только словесную эквилибристику. С формальной точки зрения платформа партии, вероятно, корректна. Нет никакого сомнения, что легальную смену существующего режима тоже можно назвать революцией. В таком же смысле говорят о революции в химии или революции в ботанике. К сожалению, вопрос заключается в другом. Суть вопроса в том, произойдёт ли смена режима «легально в ходе свободных всеобщих выборов» или «вследствие применения силы организованным пролетариатом». Платформа социалистической партии не содержит ответа, кроме скромного замечания «только будущее покажет», а господин Блюм в своём «Комментарии» призывает товарищей «не путать цель и средство».

Что всё это означает? Весь мир в огне. Европа вероятно на грани смерти. В Москве начат ужасный эксперимент, а его авторы не находят ничего лучше, чем добиваться возможности повторить опыт в Париже и Лондоне. Народ запутался. Напряжение в массах велико. А Социалистическая партия полагает, что время располагает к заявлениям в пророческом тоне с интонацией первооткрывателей того, что уже говорилось тысячи раз. Окончательная цель социализма состоит в смене строя, эта смена и есть революция!

Любой прохожий на улице имеет право сказать депутатам съезда:

«Господа, об этом вас никто не спрашивает. Мы всё это знали ещё сорок лет назад. Мы хотим знать вот что: собираетесь ли вы, подобно политикам из Москвы, организовать силовые действия в ближайшем будущем, и рассчитываете ли на нашу помощь? Вот что нам нужно узнать на случай, если планируется воздвигать баррикады, чтобы решить, на чьей стороне сражаться».

Вот и ответ: «Пролетариат не должен отказываться ни от одного военного средства в битве за приобретение политической власти».

Военного средства! Пулемёт – прекрасное военное средство. Русский опыт (открытый Николаем II и Лениным) показал, что при помощи пулемётов меньшинство может навязывать большинству свою волю очень долго. Такой ответ из «Политики и платформы» должен нравиться Александру Блану, который называет себя большевиком. Может быть, именно поэтому такая фраза и появилась в резолюции съезда. Но может ли французский пролетариат, должен ли французский пролетариат с целью приобрести власть отказаться от всеобщего избирательного права, или даже бороться против всеобщего голосования или революционный пролетариат должен ждать, пока не станет большинством?

Вот ответ: «У социалистической революции нет ни малейшего шанса на успех, если она начнётся не в должное время, до того, как назреют её условия в материальном и умственном положении общества. Партия всегда предостерегала трудящихся от попыток преждевременного движения и демонстраций под влиянием минутных побуждений».

Такие рассуждения адресованы Андре Лебэ и Альберу Тома, что также служит интересам партии. Наш прохожий с улицы снова недоумевает: «Если меня призывают не сегодня, то может быть завтра? Когда именно?»

«Социалистическая партия не назначает времени и не определяет форму предстоящей революции».

От чего же зависят время и форма?

«Форма революции будет зависеть от последнего анализа обстоятельств (!), в особенности от того, какое сопротивление встретят попытки освобождения. Социалистическая партия не упустит ни малейшей возможности, предоставленной ей ошибками буржуазии».

Понятно, что всеобщее избирательное право здесь попадает в разряд «обстоятельств». При этом неясно, как именно сопротивление буржуазии повлияет на окончательное решение. Следует ещё учесть, что буржуазия тоже будет исходить из обстоятельств (и это без сомнения). Если буржуазия решит, что обстоятельства требуют отказаться от всеобщего избирательного права, даже не возникает вопроса, что Социалистическая партия вправе ответить на насилие насилием. При таком развитии событий получится, что буржуазия устраивает революцию, а социалистическая партия не несёт за это никакой ответственности. В ситуации, когда избирательному праву граждан ничего не угрожает, могут ли они, должны ли они, будут ли они применять силу? Вот в чём заключается вопрос. Прохожий с улицы всё ещё ждёт ответа съезда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев бизнеса
10 гениев бизнеса

Люди, о которых вы прочтете в этой книге, по-разному относились к своему богатству. Одни считали приумножение своих активов чрезвычайно важным, другие, наоборот, рассматривали свои, да и чужие деньги лишь как средство для достижения иных целей. Но общим для них является то, что их имена в той или иной степени становились знаковыми. Так, например, имена Альфреда Нобеля и Павла Третьякова – это символы культурных достижений человечества (Нобелевская премия и Третьяковская галерея). Конрад Хилтон и Генри Форд дали свои имена знаменитым торговым маркам – отельной и автомобильной. Биографии именно таких людей-символов, с их особым отношением к деньгам, власти, прибыли и вообще отношением к жизни мы и постарались включить в эту книгу.

А. Ходоренко

Карьера, кадры / Биографии и Мемуары / О бизнесе популярно / Документальное / Финансы и бизнес
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза