Ленин. Дорисованный портрет

В 2017 году издательство «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» выпустило в свет книгу о Ленине Льва Данилкина. К стойким большевикам автора не отнесёшь, однако у него хватило объективности, рассматривая отношения Ленина, Арманд и Крупской, не опуститься до сплетен. В интервью радио «Комсомольская правда»[10] (еженедельник «) Лев Данилкин сказал: «Есть куча его (Ленина. – С. К.

) писем к ней (Арманд. – С. К.), иногда в них сквозит нежность, но и только. В основном письма деловые, иногда обсуждаются личные вещи… но там нет ничего, имеющего прямое отношение к адюльтеру. И есть два не отправленных ею письма к нему – и все рассуждения об их близости строятся в основном на паре этих писем…».

Объём достоверной переписки Ленина и Арманд действительно велик, что неудивительно. В европейском и российском социал-демократическом движении есть пять наиболее крупных женских фигур. Это Роза Люксембург, Надежда Крупская, Александра Коллонтай, Клара Цеткин и Инесса Арманд. Не все из них были писаными красавицами, но все пять обладали выдающимся интеллектом, а Арманд – ещё и особым женским обаянием. Ленин ценил в ней интеллект, но вряд ли не поддавался обаянию. Однако терять голову? Она была у Ленина одна, и занята она была, как верно заметил Фёдор Дан, одним – революцией.

До романов ли тут!

Сошлюсь ещё раз на мнение Льва Данилкина… Через восприятие человека, далёкого от идей Ленина, однако неизбежно много о нём думавшего, иногда выявляются вполне нестандартные моменты, и Лев Данилкин метко подметил, что тот «тип морального долженствования», который «был в голове» у Ленина, выстраивался на основе «морального кодекса», заложенного в текст романа Чернышевского «Что делать?». И этот кодекс основывался, кроме прочего, на уважении к женщине, на отношении к ней не как к объекту, а как к равноправному с мужчиной субъекту. Имея в виду Арманд, Лев Данилкин констатирует: «Она с ним дружила, и это всё, что мы знаем наверняка». Подход к теме вполне достойный и исторически состоятельный.

К тому же и Надежда Константиновна Крупская относилась к Инессе Арманд с явной теплотой – это видно даже не из тех или иных жизненных обстоятельств, в которые были вовлечены все трое – Ленин, Крупская и Арманд, а из всего того, что Крупская написала об Арманд в воспоминаниях, в письмах…

11 (24) марта 1915 года скончалась, в 73 года, мать Надежды Константиновны – Елизавета Васильевна, многие годы делившая с детьми (то есть с Владимиром Ильичом и Надеждой Константиновной) все их российские и европейские скитания. Это и общее напряжение эмигрантской жизни дали рецидив базедовой болезни Крупской, и Ульяновы выехали на лето в горную деревушку Зёренберг, где Ленин, как и везде, много работал: вёл переписку, писал статьи… Так убивались два зайца: 1) Крупская, а заодно и Ленин поправляли здоровье, и 2) расходы на жизнь сокращались. К тому же эмигрантская сутолока утомляет, а горы и уединение – это горы и уединение…

Ульянова сняли по объявлению дешёвый пансион в гостинице «Мариенталь», место было непрестижное, то есть – без толкотни. Почта ходила со швейцарской точностью. Даже в глуши – но швейцарской глуши – можно было по запросу простой почтовой открыткой в течение двух дней получить любую книгу из бернских или цюрихских библиотек. Для Ленина Зёренберг стал просторным рабочим кабинетом с прекрасными условиями работы в щадящем режиме.

Красота!

Позднее Крупская вспоминала: