Ленин и Керенский 2017. Всадники апокалипсиса

– В больничке будет вне наблюдения. Надо бы в отделение человечка внедрить, вдруг «ленин» туда заявится.

– Под видом больного?

– Нет, из палаты сложно поляну сечь. Лучше под видом мента в коридоре посадим, мол, охраняет важного пациента или преступника-наркомана.

– Недурная затея! Займись. Бабу отпусти, извинись за недоразумение, дай свой телефончик, – руководитель опергруппы уже начал прикидывать, как грамотно доложить наверх, чтобы начальство пистон не вставило. – Волосы, что изъяли из сеточки слива в душе, отправим на экспертизу ДНК – через сутки определимся с аутентичностью «вождя».

Книги любил с детства, отец поощрял тягу гимназиста к литературе. За три единственные месяца университетской жизни успел немного, зато в сибирской ссылке наслаждался каждым томиком, что Крупская и товарищи присылали в Шушенское. В заграницах упивался возможностью прорабатывать серьезные издания, много занимался научной работой. Потом «запломбированный вагон» провез через Германию в революционную Россию, где времени смотреть на листы или покрывать их записями почти не осталось. Бумажный червь стал тигром, волею судьбы возглавившим восстание в Октябре. И сейчас он стоял перед полками с 55 (!) синими корешками Полного собрания сочинений самого себя и не верил глазам: «Я столько написал? В одиночку?» Выбрал наугад том, раскрыл. Названия статей знакомы: «Действительно моё!». Стал проверять другие, и в конце концов докопался до неизвестного названия «Все на борьбу с Деникиным». Проверил дату – 1919. «Так вот меня откуда занесло», – отложил на время знакомство с собственными трудами. Пренеприятнейшее происшествие. Или возможность начать заново, не повторяя известных ошибок? Помочь стране, вновь столкнувшейся с архисерьезными проблемами? «Пожалуй, пожалуй, – родилась уверенность, – ведь мои труды десятилетиями владели умами соотечественников, направляли их на борьбу и свершения. Не зря же в СССР напечатано аж пять моих ПСС. Столько бумаги сейчас не потребуется: стану блоггером, кажется, так сия профессия нынче называется».

Запах кофе либо нравится, либо нет. Большинству по нраву, иным нет. «Наденька в Швейцарии всегда заказывала кофе», – вспомнилось ему, предпочитавшему пиво, в Германии особенно ценившему баварские сорта Weissbier. «Вот сейчас и проверим, наступило ли изобилие после отказа России от социализма», – родился шуточный ход, когда вошел в столовую. Завтрак уже накрыли, при виде разнообразной еды у пришельца активизировалось слюноотделение.

– Что пить желаете? – спросила горничная с двумя термосами в руках. – Чай, кофе?

– Weissbier, bitte, – последовал заказ.

– Она только по-английски рубит, – встрял Вальяжный «дзержинец» и перевел прислуге. – Белого, нефильтрованного принеси.

«Похмеляется», – Спортивный просемафорил беглым взглядом в сторону коллеги. «Вчера трезвого привезли, а ночью спиртного негде взять», – безмолвно не согласился тот. «Зря ему потакаешь: появится товарищ Дю, взбесится». «Напротив – одобрит», – по молодости обучавшийся в шпионской школе старший уверовал, что алкоголь в скромных дозах расслабляет клиента, снимает настороженность. Это точно потребуется Боссу, ежели именно Ленин сейчас смакует пену в бокале. За прошедшие сутки сомнения почти исчезли, слишком цельный образ вождя маячит прямо перед глазами. Как ложечкой снимет верхушку вареного яйца, как подтыкает салфетку за воротник. «Стоп! Заношена рубашка! Наверное, и бельишко попахивает уже. Экипировочку следовало бы освежить, негоже Ильичу ходить в грязном исподнем». Карманы гостя уже проверили, пока тот неспешно наслаждался ванной. Находок не густо: пропуск от Бонч-Бруевича, небольшая сумма в мятых современных рублях и сухарь, трогательно завернутый в сравнительно чистый носовой платок.

Предложение прогуляться по обширному лесному участку Ульянов отверг: «Некогда-некогда. Сейчас архиважно вникнуть в текущий момент. Поработаю в библиотеке. Мне бы туда заказать мороженного, пломбира. Можно, да? И еще ту штуковину, где трогаешь стекло и сайты открываются новостные». Планшетник ему выдали с выходом в интернет, но блокировали доступ к электронной почте и мессенджерам. Босс приехал в гордом одиночестве – разговор с помощником не вдохновил на публичное знакомство с пришельцем. «Если он тот, за кого себя выдает, это – бомба, – размышлял, сидя в «ауди» нынешний лидер большевиков. – Сам решу, когда и если ее рвануть. Хотя крайне маловероятно, что имело место воскрешение Владимира Ильича. Наш человек в персонале НИИ, что занимается сохранением мавзолейной мумия, сообщил: тело на плановой обработке и вот-вот опять будет в открытом доступе». Ленивое движение, вернее ползучая пробка, на Рублево-Успенском шоссе оттягивало волнительный момент встречи. Наконец свернули в узенький проезд между трех— и четырехметровыми заборами, распахнулись железные ворота с камерами наблюдения, вооруженный охранник заглянул в салон. «Уф, добрался!»

– Как? – на ходу бросил старшему «дзержинцу».

– Позавтракал, работает с литературой, осваивает компьютер.