Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

Итак, англичане, как уже было сказано, завернули назад во Францию даже эсера Чернова! Для Ленина это было вполне понятной причиной для отказа от попытки ехать через Англию. Ведь не проехал даже Чернов! Со всеми «выправленными» в «союзном» Париже бумагами…

Впрочем, ничего особо удивительного здесь не было. На первый взгляд Чернов — не Ленин. Хотя Чернов и участвовал в Циммервальдской и Кинтальской конференциях интернационалистов вместе с Лениным, он в потенциале — «оборонец», он уже почти готов агитировать за войну «до победного конца», но… Но Чернов популярен среди русского крестьянства, то есть он — политический конкурент петроградских креатур Лондона и Вашингтона — Милюкова, Гучкова, Некрасова и т. д. Выходит, для англичан и Чернов в Питере неудобен.

Лишь после того, как стало ясно, что Ленин возвратится в Россию вопреки препонам со стороны англичан, они пропустили Чернова, и тот появился в России через пять дней после Ленина. Теперь всё более правеющий эсер Чернов был англичанам в России нужен — как противовес большевику Ленину. Недаром посол Англии в Петрограде Бьюкенен — посол ещё с царских времён, в одном из своих докладов характеризовал Ленина «как хорошего организатора и опасного человека» и уже весной 1917 года рекомендовал Керенскому арестовать его.

Но это было позднее — пока что Ленин находится вдали от России и изыскивает пути добраться до неё.

Если маршрут через Англию невозможен для эсера-почти-«оборонца» Чернова, то что говорить о большевике-«пораженце» Ульянове?! Чернова просто не пропустили, Ленина же наверняка арестовали бы — «англичанка», она ведь «завсегда гадит».

«Английский» вариант отпал. Бритты не только коварны, но ещё и думать умеют. Зачем им помогать Ленину сохранить белизну политических одежд, если их так просто испачкать в «тевтонской» грязи?!

Временное правительство на телеграммы из Швейцарии не реагировало (см. В. И. Ленин. ПСС, т. 31, стр. 120), явно не желая содействовать возвращению Ленина в Россию. Не более отзывчивым оказывался и эсеро-меньшевистский Исполком Петросовета. А историческое время — в отличие от разного рода «временных» — не ждало.

Что оставалось делать Ленину?

Ну???!!!

Ведь всё более реальной становилась опасность того, что Ленин в разгар российских событий застрянет на нейтральном швейцарском «обитаемом острове» посреди «океана» европейской войны…

Можно ли было допускать до этого?

Между прочим, тогда возникали даже такие проекты выезда большевиков (точнее — большевичек), как фиктивное замужество с кем-то из швейцарцев для получения швейцарского паспорта. И Ленин, рекомендуя большевичке С. Равич (Ольге) для этой цели меньшевика П.Б. Аксельрода, получившего швейцарское гражданство, писал 27 марта Ольге:

«Ваш план замужества мне кажется весьма разумным, и я буду стоять (в ЦК) за выдачу Вам 100 frs: 50 frs в зубы адвокату и 50 frs “удобному старичку” за женитьбу на Вас! Ей-ей!! Иметь право въезда и в Германию, и в Россию! Ура! Вы придумали чудесно!»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 49, стр. 416.)

Как, надо полагать, завидовал Ленин «невесте»!

Если бы тогда в Европе уже были легализованы однополые браки, вдрызг и напрочь «красный» во всех отношениях Ленин даже за какого-нибудь «голубого» мог бы, наверное, на пару недель формально «выскочить» — лишь бы получить заветный «нейтральный» швейцарский паспорт, «вскрывавший» все границы.

Лишь бы до России добраться!

И ВДРУГ неожиданно нашёлся-таки «удобный» швейцарский «старичок» и для Ленина… Собственно, тогда он старичком ещё не был, имея в 1917 году тридцать шесть лет от роду, и в «мужья» Ильичу не набивался. Однако в Швейцарии он имел определённый вес и помочь Ленину с отъездом мог. Речь — об известном читателю секретаре Социал-демократической партии Швейцарии Роберте Гримме.

О том самом Гримме!

Гримм был не только социалистом-центристом, но и национальным (федеральным) советником, то есть — членом швейцарского парламента. И вот онто предложил Ленину помощь в деле немедленного проезда в Россию через Германию! Причём — проезда не только Ленина с большевиками, но и Мартова с меньшевиками, и эсеров…

Что ж, это было очень кстати, надо признать… Дело, наконец, стронулось с «мёртвой» точки…

Но подчеркну, что вопреки таинственным намёкам стариковых на то, чего не ведает никто, всё, произошедшее в последние дни марта и первые дни апреля 1917 года в Швейцарии после инициативы Гримма совершалось при свете гласности по настоянию самого Ленина.