Ленин и революция. Диктатура пролетариата и русофобия

По прибытии на «южный» Ангальтский вокзал Берлина эшелон с реэмигрантами, «соблюдая величайшую секретность», перегнали на Потсдамский вокзал и поставили на строго охраняемый запасной путь, где в ночь с 11 на 12 апреля он простоял около 8 часов. Эшелон был оцеплен, к нему никого не пропускала усиленная охрана, а вокруг находилось «много одетых в штатское офицеров». Во время этой стоянки к поезду, чуть поодаль, подъехал лимузин с некими VIP-персонами, с которыми Ленин встретился tete-a-tete и о чем-то долго беседовал[74].

О содержании разговора говорит телеграмма, которую 11 апреля в 19 часов кайзер Вильгельм II отправил из своей Ставки в Хомбурге в Берлин рейхсканцлеру Т. фон Бетману-Гольвегу, где было сказано: «Эмигрантам следовало бы за проезд в качестве ответной услуги предложить выступить в России за немедленное заключение мира»[75]. Получив в 20.37 эту телеграмму, рейхсканцлер обязан был передать Ленину условие его пропуска через Германию. Ехать самому было опасно – слишком заметная фигура. Нужно было послать какое-то доверенное лицо, которое передало бы Ленину жесткое условие кайзера, а в случае нежелательной огласки или неблагоприятного исхода встречу можно было бы дезавуировать. Таким лицом стал помощник рейхсканцлера Курт Рицлер (Riezler) [76]

, который после 21 часа приехал на усиленно охранявшийся Потсдамский вокзал, где его ждал поезд со «спецпереселенцами». По сему поводу было составлено «Покорнейшее донесение», где говорилось:

«Берлин, 11 апреля 1917 г. после полудня.

Господин фон Хюльзен сообщает, что поездка русских проходила до сих пор очень слаженно. Офицер в штатском при проходе здесь поезда посетил его. От имени русских Платтен заявил, что они весьма удовлетворены предупредительностью немецкого правительства. О питании заботы было проявлено достаточно, но русские пожелали очень немного. Для едущих в вагоне детей в Берлине было приготовлено молоко. Во Франкфурте вагон с русскими из-за опоздания их поезда не удалось присоединить к другому поезду, так что произошла некоторая задержка транспорта. Поэтому русские сегодня должны остаться в Заснице. Там позаботились о хорошем пристанище в закрытом помещении»[77].

Беседа Ленина с посланцем рейхсканцлера («офицером в штатском») состоялась[78]. Рицлер назвал визави условие кайзера, от которого тот не мог отказаться: либо Ленин работает на интересы Германии, либо пусть отправляется назад в Швейцарию (обратный поезд был заранее заготовлен) [79]. Либо – либо, иного не дано. И Ленин сделал свой выбор. Поскольку Ленина со товарищи пропустили в Россию, значит, он согласился работать в интересах Германии

.

Работа столь ценного агента[80] должна была хорошо оплачиваться, и выплаты начались сразу же. Когда 3 апреля выяснилось, что Ленин отбудет из Швейцарии и поедет в Швецию через Берлин, Министерство иностранных дел Германии запросило у главы Имперского казначейства З. фон Рёдерна огромную сумму в 5 млн марок «на политические цели в России» с условием, что сведения об их применении будут предоставляться только устно. 5 апреля казначейство отпустило запрошенные деньги[81]. По сведениям В.Л. Бурцева, разоблачавшего связи большевистского лидера с немцами, Ленину сразу же выплатили часть этих средств[82].