Ленин и Троцкий. Путь к власти

Новая тенденция, которую продвигали Плеханов и горстка его единомышленников, в первую очередь стремилась заложить прочный фундамент для будущего на основе правильных идей, теории, тактики и стратегии. Без этого выдающегося вклада Плеханова было бы немыслимо дальнейшее развитие большевизма. Будучи ещё, по собственному выражению, народником до мозга костей, Плеханов искал ответы на вопросы, поставленные кризисом идеологии народничества, в работах Маркса и Энгельса. В январе 1880 года он был вынужден бежать за границу, где пересекался с французскими и немецкими марксистами, занятыми тогда ожесточённой идеологической борьбой с анархистами. Это знакомство с европейским рабочим движением стало решающим поворотным моментом в эволюции взглядов Плеханова.

Российскому подполью был известен только ряд трудов Маркса и Энгельса, в основном экономического содержания. Плеханов, подобно многим революционерам, был знаком с «Капиталом» Маркса, который царская цензура считала относительно безопасным для государства ввиду его чрезвычайной сложности и абстрактности. Логика была такая: если цензоры не могут понять содержание этой книги, что уж говорить о простых рабочих? Отстранившись на время от прямого участия в революционной борьбе в России, Плеханов сотоварищи получил доступ к прежде неизвестной литературе. И эти книги стали для него откровением.

Изучение Плехановым марксистской философии, трудов по классовой борьбе, а также материалистического понимания истории пролило новый свет на перспективы революции в России. Под напором марксистской критики одна за другой рушились прежние идеи терроризма, анархизма и народничества. Впоследствии Плеханов вспоминал:

«Тот, кто не пережил вместе с нами то время, с трудом может представить себе, с каким пылом набрасывались мы на социал-демократическую литературу, среди которой произведения великих немецких теоретиков занимали, конечно, первое место. И чем больше мы знакомились с социал-демократической литературой, тем яснее становились для нас слабые места наших прежних взглядов, тем правильнее преображался в наших глазах наш собственный революционный опыт. <…> Теория Маркса, подобно Ариадниной нити, вывела нас из лабиринта противоречий, в которых билась наша мысль под влиянием Бакунина»^[39]

.

Разрыв с прошлым, однако, дался очень нелегко. В частности, Дейч и Засулич по-прежнему разделяли иллюзии терроризма. Любопытно, что, когда новость об убийстве царя достигла группы Плеханова, все члены группы, за исключением самого Георгия Валентиновича, выступили за переход в «Народную волю». Этот опыт нужно было пережить. Во всяком случае, Плеханов понимал, что кадры для будущей российской марксистской партии не упадут с небес. «Народная воля» выражала традиции целого поколения борцов с царизмом. Это движение, утопленное в крови бесчисленных мучеников революции, нельзя было просто взять и вычеркнуть из истории. Даже в период вырождения народничества богатые традиции продолжали привлекать к этому движению новых людей, растерянно ищущих дорогу к социальной революции. Таким человеком был, к примеру, Александр Ульянов, брат Ленина, казнённый в 1887 году за участие в попытке покушения на жизнь Александра III. Сам Ленин в начале своего пути сочувствовал народникам и поддерживал «Народную волю». Стремление уберечь таких людей от напрасных террористических жестов стало первым долгом русских марксистов.

Группа Плеханова, несмотря на свою немногочисленность, вызвала тревогу в ведущих народнических кружках, которые тут же попытались заглушить голос марксизма бюрократическими путями. Попытки группы сблизиться с революционной молодёжью в России вскоре разбились о каменную стену, воздвигнутую лидерами правого крыла народников, которые контролировали партийную печать. Редакция «Вестника “Народной воли”», к примеру, отказалась напечатать работу Плеханова «Социализм и политическая борьба» – новаторский труд, направленный против анархизма. Сначала Тихомиров, тогдашний лидер «Народной воли», казалось, был согласен удовлетворить просьбу группы Плеханова о присоединении их течения к организации, но публикация «Социализма и политической борьбы» быстро заставила Тихомирова передумать. Он предложил группе распасться, и тогда каждая заявка на членство в «Народной воле» рассматривалась бы индивидуально. Невозможность примирения стала ясна как день, и в сентябре 1883 года марксисты сформировали группу «Освобождение труда».